Массне точно почувствовал, что зритель еще готов сопереживать трепетным юным героиням, любовному накалу дуэтов, но уже вполне подготовлен к тому, чтобы смаковать необратимость женского увядания и все стадии прощания с жизнью. Кровь, пот и слезы, достойные веристов, соседствуют в его операх с картинной красотой интерьеров, искусными кружевами музыкального изящества. Конечно, только «Манон» и «Вертер» навсегда покорили публику, ведь это по праву два больших шедевра позднего романтизма. Другие оперы ждут своего часа и своих исполнителей. Массне, конечно, не хватает зачастую чувства стиля и пропорции, чтобы каждый раз писать шедевры. Часто Массне подводит самая настоящая сентиментальность, тут он находит верного поклонника, например, в любившем всплакнуть Чайковском. И сегодня, безусловно, не в пользу нашего классика говорит тот факт, что он предпочитал Массне Вагнеру.
Но большие артисты могут, что называется, дотянуть эти произведения. Так, дух Шаляпина не дает забыть оперу «Дон Кихот», а искусство Беверли Силлз возродило дух легендарной Сибилл Сандерсон в опере «Таис» и вернуло ее в оперный репертуар. Хотя запись «Эсклармонды» с Джоан Сазерленд все равно не помогла вернуть популярность этому произведению. Всему виной желание Массне как раз выжимать у слушателей слезы. Остановись он в шаге от воплощения этой мечты на нотной бумаге, глядишь, с десяток его опер сегодня были бы популярны.
Герои
Клод Дебюсси (1862—1918) писал о Массне, что «его гармонии подобны объятиям, а мелодии – изогнутым шеям. Похоже, что Массне стал жертвой своих прекрасных слушательниц, чьи веера долго и восторженно трепетали на его спектаклях. Признаюсь, мне непонятно, почему лучше нравиться старушкам, любительницам Вагнера и космополиткам, чем юным надушенным особам, не блестяще играющим на фортепиано».
Для Дебюсси сентиментальный стиль Массне невозможен. Ему важно было сказать о другом. Но именно Дебюсси стал главным героем французской оперы на рубеже веков, единственная его законченная опера «Пеллеас и Мелизанда», премьера которой состоялась уже в веке двадцатом, в 1902 году, стала последним общепризнанным шедевром французской оперной школы. Хотя больше всего «Пеллеас» отвергал именно эту школу.
Дебюсси был против того, чтобы в музыкальном театре, по его словам, «слишком много пели». Мы опять возвращаемся к оперным истокам и проблеме взаимодействия музыки и слова в оперной партитуре. Как вы уже, наверное, поняли, каждая кульминация оперной истории обращается именно к этой проблеме, чтобы объявить новый крестовый поход за их равноправие.