— Отлично, ты каждый раз найдешь причину, чтобы увильнуть от неприятной работы. Помню, будучи еще пилотом у Браена Глума, ты всегда норовил отвертеться от дежурства по кораблю.
— Клевета. Я всегда выполнял возложенные на меня обязанности.
— Если тебя удавалось поймать, пока ты не спрятался где-нибудь в каптерке.
— Перестань ворчать, Скайт, ты меня ни разу там не поймал, так что не возводи на меня напраслину.
— Но ведь ты там все время прятался, скажи, разве я не прав?
— Не знаю, о чем ты?
Скайт внимательно посмотрел на Дерка и спросил:
— Ну скажи, Дерк, ведь сколько лет уже прошло. Я уже не первый помощник и не капитан. Что тебе бояться?
— Ну, даже если я там и прятался, — лукаво усмехнувшись, переспросил Дерк, — что это меняет?
— Значит, я все-таки был прав! — обрадовался Скайт. — Ты именно там прятался от работы по кораблю!
— Я этого не говорил.
— Нет, ты это сказал.
— Нет не говорил.
— Нет, сказал.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Ну, пусть будет да, — махнул рукой Улиткинс, — если тебе от этого станет легче.
Скайт Уорнер улыбнулся и принялся ломать колючие ветки кустарника, уминая их своими тяжелыми ботинками:
— Все-таки я был прав, — удовлетворенно произнес он себе под нос.
— Какая разница, — вытирая испарину со лба и расстегивая верхние пуговицы генеральского мундира, пожал плечами Дерк Улиткинс за его спиной.
Солнце палило нещадно, и жара стояла неимоверная. От сломанных веток исходил сладко-приторный запах, на который роем слетались пчелы и мухи. Они устремлялись к местам, где из колючек сочился зеленоватый, вязкий сок, и, не обращая внимания на Скайта, продолжавшего расчищать дорогу, принимались сосать эту липкую жидкость. Но вот, преодолев последнюю колючую преграду, Скайт с Улиткинсом оказались на свободной от растений бетонной поверхности дороги, ведущей в глубь джунглей. За то время, как по ней прошел последний человек, дорога стала в два раза уже из-за разросшихся по ее краям деревьев. Через трещины проросла трава, а листья и ветви, упавшие сверху, толстым слоем покрыли остальную часть старого бетонного покрытия. Сверху над приятелями нависли пышные кроны деревьев, не пропускающие сюда ни одного лучика солнца. Здесь было прохладно и сумрачно, как в подземелье.
Оставив позади колючий кустарник, Скайт Уорнер и Дерк Улиткинс стали углубляться в джунгли, осторожно переступая через большие ветви и поваленные деревья.
— Дерк, — вдруг остановившись, произнес Скайт, — смотри.
Из пожухлой листвы, прямо под ногами Скайта, выглядывал пустыми глазницами человеческий череп.
— Интересно, кто бы это мог быть? — пнув ногой свою находку, произнес Уорнер. От его удара череп несколько раз перевернулся, откатываясь в сторону. Потревоженный внезапным вторжением, из черной глазницы правого глаза вылез большой лохматый паук. Недовольно перебирая лапками, он отполз в сторону и исчез в густых зарослях папоротника.