Каталог мы закончили после обеда, побежали в кабинет начотдела, получили от него нагоняй за задержку, попытались оправдаться, были добиты многозначительной улыбкой в стиле «Я знаю, что вы делали прошлой ночью» и шантажом:
– Ребята, я глух и нем, меня вообще ваши шашни не касаются. Но попробуйте мне опять нервы потрепать и отгадайте, к кому я побегу с интересным фактом. Ну же, Стас, неужели нет никаких вариантов? Намекну, у него фамилия очень похожа на твою.
Стас выразил удивление за нас обоих:
– Вы нам угрожаете, Евгений Михайлович?!
– Нет, конечно! Если баннер к завтрашнему дню будет готов. А послезавтра прошлогодняя подшивка будет закончена, давно пора в порядок архивы привести, все руки не доходили. О, кажется, я действительно нашел двух самых усердных сотрудников, которые теперь и нудную работу с удовольствием осилят, и, если потребуется, в выходные над заказом посидят.
Я тяжело задышала, пытаясь этим выразить свое отношение к происходящему. Так же запаровозил рядом мой союзник. И рявкнул опять за двоих:
– Баннер будет сделан, Евгений Михайлович! Но отца я бояться не собираюсь.
У начальника настроение все поднималось и поднималось, будто бы верхней планки вообще не предусматривалось:
– Ты вообще ничего не боишься, Стас. А можем мы то же самое сказать про твою девушку?
– Я ему не девушка, – неуверенно вставила я. – Не путайте порыв страсти на складе с серьезными отношениями.
– Это еще лучше! Серьезные отношения так бы лицо Бориса Игнатьевича не вытянули. Идите, идите, мои самые усердные работники, у вас теперь ни минуты свободного времени.
– Евгений Михайлович, – у меня голос от такой наглости сбивался. – Я-то всегда считала вас чутким и справедливым…
– Самый чуткий, Полиночка, – он совсем уж непривычно осклабился. – И вас прикрыл перед остальными! Уже слухи поползли, что вы только утром вышли. Но я пресек сплетни заявлением, что вы героически над секретным заданием по полному уничтожению «Рек-про» в типографии потели. Еще немного, и всех врагов прижмем: сейчас любая надежда помогает не расслабляться. Но дайте только повод – и все узнают, что потели вы только друг над другом.
Шагая по коридору в отдел, мы понуро молчали, пока я не решила найти истинную причину наших бед:
– А кто предложил именно Евгения Михайловича позвать на выручку?
– Ты, – уверенно выбрал Стас. – Я Весту предлагал.
– Надо было настойчивее предлагать! У тебя вообще проблемы с настойчивостью! Ты же его столько лет знаешь, а я всего год на него работаю, таких тонкостей характера не успела уловить. Как ты мог нас так подставить?!