***
— Ну и урод! — Лорна пнула один из окружавших клумбу перед общежитием темно-зеленых камней. — Спорим, сам поставил на Девона, а теперь на нас сорвался из-за проигрыша?
Всю дорогу до студенческого городка она угнетенно молчала, а вот теперь дала волю своему раздражению.
— Но мы действительно нарушили правила, — робко возразила я.
— Нарушили? Ха! Ха-ха! Да их все и всегда нарушали, эти правила! И наши родители, и родители наших родителей! И что? Всем все сходило с рук до тех пор, пока какой-нибудь дурак, сыночек высокопоставленного папаши, не умудрялся серьезно вляпаться! Как сегодня этот кретин Девон. Вот тогда все начинали суетиться, преподаватели делали вид, что они не в курсе нарушений, демонстративно наказывали виновных — и шумиха затихала до следующего раза. Вот увидишь, и сейчас так будет. Выпишут всем штрафы, Гмыху погрозят пальцем, профессор Николс доложит, что назначил нам отработку. Как будто сам не гонял на карах, когда учился здесь! А то я не знаю!
— Профессор тоже участвовал в гонках?
— Ну да, а что тебя так удивляет? Он же не родился преподавателем, тоже был студентом. И вытворял кое-что покруче Девона и Саарена, между прочим. Была одна история, скандальная.
Я навострила уши. Любопытно же!
— Какая?
— Любовная, — не слишком охотно, как мне показалось, ответила Лорна. — Подробностей мне никто не рассказывал, да и вообще об этом знать не положено. Так, услышала один разговор. В общем, там была какая-тo неподходящая девушка. Не то он ее бросил, не то она его, только Николс на последнем курсе как с цепи сорвался, но закончить АМС каким-то образом умудрился с отличием. Ему дали очень хорошее назначение, а он через несколько лет, представь себе, бросил дипломатическую службу и вернулся в Академию. Преподавать.
Трагическая история любви профессора так захватила меня, что я совсем позабыла о собственных проблемах. Воображение уже нарисовало в деталях противостояние несчастных возлюбленных с общественными предрассудками, закончившееся, увы, крахом. Наверное, эта девушка тоже, как и я, попала на учебу в АМС по правительственной программе, иначе с чего бы ее считали неподходящей?
— Эй, Дарина, ау, ты меня слышишь?
Лорна пощелкала пальцами перед моим носом, и я вынырнула из фантазий.
— А эта девушка? Та, которую он любил? С ней что случилось?
— Не знаю. Говорю же тебе: так, краем уха услышала, причем без подробностей. Но декан наш тогда накуролесил знатно, раз уж свидетели до сих пор вспоминают его выходки, а на нас теперь за ерунду срывается. Обидно!
Эти слова вернули меня к более насущным проблемам.