Он схватил меня за руки.
— Прекрати истерить! Мы найдем его без тебя! Неужели ты думаешь, что я еду обратно просто так?!
— Что значит, не просто так?! Ты что-то скрываешь от меня?!
Я впилась ногтями в его ладони, и он вздрогнул.
— Не кричи, ты разбудишь ребенка.
— Скажи мне… — прошипела я.
Воровский вздохнул и отстранился.
— Пригожин звонил мне еще пару раз после того, как закрыли дело. Он сказал, что чувствует себя обязанным найти твоего мужа, потому что ты помогла ему вылечить ребенка. Поэтому начал копать под Данилевского. Под его прошлое. Само собой, неофициально, но все же лучше, чем ничего. На днях Пригожин звонил мне снова. И знаешь, что он выяснил?
— Что?
— Восемь лет назад, еще до брака с тобой, у Данилевского была жена. Из того же дома ребенка, где воспитывался он сам. Девчонке едва исполнилось восемнадцать, когда он взял ее к себе жить. Ее звали Ариной. У нее не было родных и друзей. Она была сиротой. Такая красивая Золушка, которая стала принцессой в объятиях своего героя-любовника. И она по очень странному стечению обстоятельств исчезла за несколько месяцев до появления тебя. Как думаешь, что с ней стало?
— Я не… не знаю…
— Ее не нашли, Лиза. У нее не было родных, друзей. Просто никто не забил тревогу. То же самое рано или поздно произошло бы и с тобой, если бы ты осталась. Возможно, Олег залег на дно. Отсиделся где-то в тихом месте, а теперь, когда дело закрыли и все предполагаемые обвинения сняты, он готов к новой игре.
— Тогда тем более я должна ехать с тобой, — тихо произнесла я. — Не позволю подвергать опасности нашу дочку. Давай уже закроем этот вопрос и спокойно займемся твоей гостиницей!
— Я не хочу, чтобы ты стала наживкой, Лиза!
— Я еду с тобой, Миша! Мы больше не станем обсуждать этот вопрос! Погибла моя сестра! Я хочу обнять родителей! Погоревать вместе с ними!
— Перестань истерить! Что я скажу Аннушке, если с тобой что-то случится?!
— Скажешь ей, что теперь она может быть счастливой!
— Ты останешься дома с моей матерью!
— Если не возьмешь меня с собой, я поеду сама!
— Дочка больше не имеет для тебя никакого значения?! Как ты оставишь ее здесь?!
— Я оставлю ее с твоей мамой! Она справится!
— Не хочу больше разговаривать на эту тему!
Воровский встал и хлопнул дверью ванной комнаты. Аннушка, проснувшись, залилась громким плачем. Я бросилась к коляске и подхватила ее на руки.
— Тише, тише…тсс… — убаюкивая малышку, шептала я. Но моя решимость вернуться в город никуда не исчезла. Она только крепла.