У матери он был в день приезда, и ни словом не обмолвился о Лизе. Он еще не знал, как ее представить. И вот, на тебе. Встреча под крышей центрального рынка поздним утром.
— Стой, Иракли! Мишу не видишь, что ли?
Мать была с мужем. Милая, с аккуратно уложенными в ракушку светлыми волосами, на фоне грузного грузина-мужа она смотрелась миниатюрно. Они тоже закупались к новому году. Круглый и веселый, грузинский муж как раз выбирал ароматную вырезку, и тоже завис, так и не взяв нужный кусок мяса.
Две пары глаз с удивлением и интересом впились в Лизу. Лиза растерялась и отступила за широкую спину своего спутника.
В следующий миг растерялась и мать.
— Миша, что же ты не сказал, что приехал не один? — осуждающе поинтересовалась она.
— Привет, мам, — Воровский улыбнулся обаятельной улыбкой, не зная, как выкрутиться из неловкой ситуации. Потом впился свободными пальцами Лизе в локоть и потянул вперед. — Хотел на новый год сюрприз сделать. — Прочистил горло. — Знакомьтесь, это Лиза.
— Очень приятно, — его спутница сглотнула. Щеки запылали румянцем.
— Сюрприз, значит… — мать с горечью взглянула на него. Не сказал. Не посчитал нужным. Обида сквозила во взгляде, грозя вылиться в скандал. Как можно привезти с собой девушку, и не сказать? Особенно, после того, что они пережили? Вопросы, вопросы…
— Мам, — виновато улыбнулся Воровский. — Ну, не обижайся, мам…
Обернулся на Лизу. Та тоже растерянно хлопала ресницами.
— Пэрсик! — с ослепительной улыбкой внезапно подался вперед круглый Иракли. — Какой пэрсик, однако! Оля, ну, что ты обижаешься! Не познакомил, потому что ему самому мало! Прячет он ее. Боится, что украдут!
Лиза взглянула на грузинского мужа матери и робко улыбнулась. Воровскому стало чуточку легче. Напряжение отступило. Но как представить Лизу, если они знакомы всего несколько дней и просто наслаждаются друг другом без всяких рамок и обязательств? Он вез ее сюда, не просчитывая варианты наперед, да и Лиза, Воровский был уверен, морально оказалась не готова к знакомству с его матерью. Но ничего не поделаешь, уже все встретились.
— Мам… — шагнул к самой дорогой на свете женщине он. — Ну, может, ты меня простишь? Пригласишь нас с Лизой на ужин?
— На ужин? А на новый год вы к нам не собирались, значит? Я же тебя два месяца подряд зазывала! Думала, мы новый год вместе встретим! А ты…
— Конечно, встретим, — внезапно нашлась Лиза. — Мы так и хотели, да, Миша? Просто боялись, что вы нас не позовете…
— Встретим, конечно, если позовут, — он улыбнулся и быстро чмокнул мать в щеку. — Ты же позовешь нас, мамочка?