И так весь день! То мебель принимали, то обедали, то действительно выбирали постельное бельё, полотенца, салфетки, одноразовую продукцию, коврики… Хорошо хоть я решила без штор обойтись. Жалюзи из соломки прекрасно цвели и украшали помещения благодаря радникам.
Постельное выбрали разное. Я и в прошлой жизни от него фанатела, а тут вообще глаза разбежались. Мне всегда нравились яркие комплекты — себе я такие и заказала. А вот в гостевые домики не рискнула, тем более и Мюрей, и Прудения тыкали пальцами в образцы пастельных тонов. Полотенца и бельё заказала с логотипами курорта, как и скатерти с салфетками.
Смирившись с тем, что быстро мне добраться до свидетельниц вечера отбытия Анниэллы из Волостии не удастся, взялась и за посуду. По заявке Сельмы заказ сделала быстро: нужные ей для работы холодильные и прочие артефакты, кастрюли, сковороды и баки — все это заказала в специализированном для столовых и ресторанов магазине. А вот остальную посуду собирали по трём разным производителям. Тарелки — в одном, фужеры — в другом, приборы — в третьем...
В общем, уединиться с Пру мне удалось лишь вечером, когда я позвала кормилицу прогуляться по пляжу. Как же она, бедняжечка, обрадовалась! Совсем её «ягода» забросила последнее время. Мне даже жалко стало одинокую женщину, и я мысленно пообещала себе, что как буду посвободнее, стану больше уделять внимания кормилице.
Взяла иде под руку и медленно повела по кромке воды. Мы шли босиком, наслаждаясь тишиной, воздухом и плеском волн. Я думала, с чего начать, но Прудения меня опередила.
— Анни... Элла... — запнулась она на имени, пришлось подбодрить.
— Можешь меня называть как привыкла, Пру, — разрешила я.
Ну чего, в самом деле, придираться к женщине, которая двадцать три года была рядом с Анниэллой и привыкла к определённому имени? Ну хочет звать ягодкой Анни, пусть зовёт. Не убудет от меня.
— Анни, ты так много работаешь в последнее время. Я очень за тебя волнуюсь, и ещё мне страшно от того, что ты теперь совсем другая, — поделилась она наболевшим. Пусть, пусть, надо настроить её на откровенность. — Я понимаю, что проснулась генетическая память и всё такое, но это так неожиданно, что мне не по себе. Прости меня, ягодка моя.
— Ну что ты, Пру, дорогая! Я прекрасно тебя понимаю! Мне тоже не по себе от того, что я почти ничего не помню! Может, ты мне расскажешь? Может, я смогу после этого стать более похожей на себя прошлую? — посеяла я в её душе лучик надежды.
Это, конечно, вряд ли, но выслушаю рассказы о жизни Анниэллы с удовольствием. Особенно с честнометром на шее, который не даст кормилице приукрасить или выдать события в выгодном для себя свете.