Правда, Кристина с Наташкой были лишь наслышаны обо всех тех кознях и страстях, потому что сами по возрасту не могли войти в группу интересов Бессмертного. Три года разницы в школе воспринимаются бездонной пропастью. И если бы не Наташкин брат, учившийся вместе с Бессмертным, тот и не подозревал бы о существовании таких мелких букашек. Однако периодически сталкивался с маленькими девчонками или у Алешки Конакова дома, или же в школе на переменке, когда те караулили брата у кабинета. На самом деле они, конечно же, всего лишь пытались лишний раз попасться на глаза Бессмертному, потому как общения с братом Наташке с лихвой хватало дома. И цели они в некотором роде своими уловками добились. В том плане, что их скромные мордашки были Бессмертному хорошо знакомы. Однако это вовсе не означало его интереса к мелюзге.
После того, как Бессмертный окончил школу, о нем довольно быстро забыли. Жил хоть и неподалеку от школы, но поступил в ДВВИМУ (Дальневосточное высшее инженерно-морское училище), и практически не показывался на родном Чуркине, даже жить почему-то перебрался в общежитие. А после окончания училища, хоть и жил уже дома, но встретить его опять же можно было очень редко, так как львиную долю времени, как едва ли не половина взрослого мужского населения города, проводил в рейсах. В этот же день, видимо, шумно отмечал очередное возвращение в родной порт. По крайней мере, за их обычным столиком, рассчитанным на четверых, сидело человек восемь, а то и все десять. Картина, в общем-то, обычная для Владивостока, да, впрочем, и для остальных портовых городов. Сколько раз Кристине приходилось наблюдать, как огромною толпою в "Утесе" радостно встречают вернувшегося моряка, как несколько дней кряду прогуливают то, что с таким, наверное, трудом заработал человек, а потом, существенно ощипав "жертву", компания как-то незаметно распадалась. Бывали даже случаи, когда неразумная жертва так называемого гостеприимства, погуляв на широкую ногу, попоив многочисленных "друзей" шампанским пару месяцев, в результате оказывалась на конкретной финансовой мели, и никому из тех "друзей" не приходило в голову просто накормить неразумного моряка. Вот и сейчас вокруг Бессмертного вилась целая стая таких "прилипал", и Кристина даже скривилась: фи, ну неужели он сам, дурачок, не понимает, что его в буквальном смысле "доят" береговые крысы?
Из былого красавца, разбившего немало девичьих сердец в ранней юности, Бессмертный превратился в обыкновенного, в общем-то, парня. Черты лица остались вроде и прежними, но в общем и целом не было в нем ровным счетом ничего необычного, если не считать уж очень высокого роста. В школе-то он таким высоченным не был, зато румяные щечки и какой-то задорный блеск в глазах делали его совершенно неотразимым мальчиком. Теперь же не было не только румянца, теперь даже от его пухлых некогда щек ничего не осталось — щеки несколько ввалились, и у зрителя, помнящего его по тому времени, создавалось стойкое ощущение, что Сергей весь ушел в рост. На лице выделялись одни глаза — большие, темные, уже не задорные, как когда-то, а скорее грустные, или просто уставшие. Раньше они не воспринимались такими большими, терялись среди пухлых щек и губ. В общем, Бессмертный очень сильно изменился. Не настолько, чтобы его невозможно было узнать — как раз узнать-то его можно было без труда. Однако изменился человек конкретно. Вместе с тем нельзя сказать, будто бы изменился он в худшую сторону. Вовсе нет. Хоть и перестал быть ярким красавцем, однако осталось в нем нечто, по прежнему притягивающее женские взгляды. Кто-то назвал бы это мужской красотой, кто-то — повышенной сексуальностью. Но по мнению автора, это явление стоило бы назвать обыкновенным магнетизмом.