Провел пальцем по ее щеке, виновато улыбнулся.
— Я все испортил, да? Надо было сначала накрыть на стол, а потом подарить. А я буднично всунул тебе пакет.
— Нет, что ты, все нормально!.. только, ты точно уверен? Ева… она станет твоей приемной дочерью.
— Ань, — усмехнулся Константин. — Когда мне сегодня позвонили из садика, я мчался туда с такой скоростью, с которой не помчался бы никакой другой отец. Ни один человек не вызывал во мне столько эмоций одновременно, как твоя маленькая дочка. Да, я хочу стать ей папой. По-настоящему.
Склонился к ней и подарил поцелуй. Осторожный и нежный, этот поцелуй отзывался волшебными мурашками на коже и дарил надежду на счастье.
На следующие несколько дней в моей жизни поселилось счастье. Я наводила уют в Костиной квартире, наглаживала ему рубашки, готовила всякие вкусности, а душа пела. Ведь в гостиной, устроившись на огромном диване перед домашним кинотеатром, раскрашивала карандашами раскраску с принцессами Дисней моя маленькая Ева, а у меня на пальце сияло подаренное Костей кольцо.
В субботу утром Покровский сказал, что нам надо купить в спальню Евы детский рабочий стол.
— И куклу! — повиснув у него на ноге, заулыбалась девочка.
— Ева, — строго покосилась на дочку я, но Костя подмигнул мне.
— Кукле тоже нужен дом, — усаживая Еву себе на шею, философски подметил он. — Но по магазинам мы пока ходить не будем. Оформим покупки через интернет. Кстати, Ань, я маме позвонил. Сказал, что у меня теперь есть семья.
— И как она отреагировала на твое признание? — осторожно поинтересовалась я.
Я видела все его веселое окружение за исключением родной матери. Она жила отдельно и не общалась ни с кем, кроме Кости и Игоря.
— Мама, конечно, слегка озадачена. Но думаю, все будет хорошо. Сегодня вечером она придет к нам на ужин. Хочет познакомиться с тобой и Евой.
— Твоя мама?!
Я ошеломленно уставилась на Костю.
— Ну, да. А что такого?
— Это же… приготовить что-то особенное надо! А у меня ничего нет подходящего! Ни рецепта, ни заготовок в холодильнике…
Я нервно заметалась по кухне. Под непонимающими взглядами Кости и Евы начала хлопать дверцей холодильника, морозилкой.
— Сходим в «Тихий Дон», купим что-нибудь, — предложил он и спустил Еву на пол. — Позавтракаем, и вперед.
— Да! — глаза моей дочки мгновенно загорелись восторгом. Единственное место, куда мы позволяли себе выходить, был супермаркет «Тихий Дон». И Ева быстро поняла, что выпросить у Кости какую-нибудь яркую ерунду легко — стоит только улыбнуться. В отличие от меня, привыкшей скрупулезно считать бюджет, он вообще не заморачивался на тему ненужных, но очень важных приобретений для моей дочки. Ева его за это обожала. А ему безумно нравилось ловить искренний детский восторг в ее глазах в ответ на его согласие купить очередную шоколадную игрушку или пирожное. Видимо, он устал от того, что все общались с ним исключительно из собственной выгоды, в товарно-денежном эквиваленте. Ева же являлась источником радости — искренним, светлым.