Однако здесь я научилась новой роли, который у меня не было в собственной семье: я была козлом отпущения. Супервайзеры чувствовали, что именно я «раскачивала лодку*. Если бы не мои жалобы и требования, все в этом коллективе чувствовали бы себя лучше. На этой встрече делались какие-то заявления, но я не слышала их. Я продолжала смотреть на тех, кто сидел за столом. Я сопоставляла поведение каждого из своих коллег со своими братьями и сестрами. Мне было очевидно, на что я реагирую, и это еще больше злило меня.
Меня просто бесила мысль о том, что лечебное учреж-\! дение, работающее с больными людьми, позволяет существо» вать такой ситуации.
Когда я соединила этот инсайт со своим гневом, я поняла, что у меня есть надежда. Моя надежда опиралась на то, что если я знаю, что происходит, значит, проблема идентифици-\ рована и я смогу что-то изменить.
Я встретилась с администратором и поделилась с ней своими мыслями. Оказалось, что ее бывший муж тоже был алкоголиком. Я откровенно сказала ей, что считаю ее поведение некорректным, потому что она поддерживает супервайзера, позволяя ему вести себя так, как он хочет. Я повторила, что его поведение негативно влияет на меня и других членов коллектива. Она обратилась за советом к другому супервайзеру, который был более ответственным. Это сработало всего лишь на неделю. Мое негодование продолжало нарастать.
Администратор создавала все эти проблемы, потому что не хотела никого ранить. Наконец она приняла решение перевести этого человека с позиции супервайзера на должность ответственного за связи с общественностью.
Эти действия не принесли никаких результатов, однако я испытала облегчение от осознания этого. Я смогла ясно увидеть, на что реагировала. Как только я поняла, что перемен не будет, я почувствовала свою решимость. Мне нужно было уволиться, чтобы позаботиться о себе, и я сделала это. Я знала, что если однажды смогла покинуть свой дом, то смогу сделать это снова. По крайней мере в этот раз я сделала все, что могла, и, поняв бесполезность этих попыток, приняла решение двигаться дальше.
Другой подобный пример можно увидеть в истории Джин. Она уже двадцать лет работает машинисткой, но сейчас ее компания решила перейти на другой тип оборудования, и Джин очень боится, что не сможет освоить новую систему и потеряет работу. Она чувствует себя буквально парализованной на обучающих занятиях.
Сотрудница, проводящая обучение, объясняет все очень быстро и часто пропускает важную информацию. Те, кто знает ее, объясняют это так: она боится, что если другие будут все слишком хорошо понимать, то она потеряет свой авторитет.