Чёрт, как же нехорошо всё это. Особенно, что она вот так подслушивает, аж самой от себя противно.
Она уже потянулась к ручке, как дверь вдруг резко распахнулась.
— Всё мне ясно, — расстроенно и зло выпалила Соня и шагнула через порог.
Мика от неожиданности отпрянула, но они всё равно столкнулись — в тесном тамбуре места для маневров не было.
— А! Куда прё… — прикрикнула Соня, но осеклась, а затем зашипела: — Ты! Ты подслушивала!
Боже, какой конфуз! Мика почувствовала, что стремительно и густо краснеет. И не придумала ничего лучше, как молча пройти мимо неё и мимо Колесникова с каменным выражением лица.
Позже сама себе удивлялась, где только выдержку нашла — продефилировать как будто так и надо, не обращать внимания на Сонины слова ей вслед, на изумлённый взгляд Колесникова, на жгучий стыд, от которого, казалось, стало нечем дышать. Хорошо хоть они не знают, что это не первый раз…
Но всё же, почему он тогда не ответил на вопрос Сони? Почему промолчал?
Соню Рогозину в классе не любили. Кто-то из девчонок говорил, что в ней гонора — хоть продавай. Кто-то считал первостатейной стервой. Кто-то припоминал давние обиды. Вера Тихонова так вообще её на дух не переносила. И когда на следующий день Колесников отсел от Сони, в классе стали злорадно перешёптываться.
Впрочем, Рогозина тоже умела держать лицо, и если б Мика не подслушала их разговор накануне, то решила бы, что оба разбежались с обоюдного согласия, не заморачиваясь. Наигрались и расстались.
Может, у Колесникова так оно и было. Их разрыв ничуть не омрачил его настроения. Перекочевав на заднюю парту соседнего ряда, он только и делал, что пялился на Мику. Каждый раз, стоило обернуться, она ловила на себе его взгляд, тягучий, обволакивающий. Он не смущался, не отводил глаза — это она смущалась от пристального до неприличия внимания и сразу отворачивалась.
Эти его взгляды преследовали, нервировали, вгоняли в краску, мешали сосредоточиться на занятиях. От них частило сердце, а на губы то и дело норовила наползти беспричинная и глупая улыбка. Даже Лёша заметил:
— У тебя сегодня хорошее настроение?
— Да, — улыбнулась она.
— С чего вдруг?
— Просто так.
Правда, когда на перемене Света Скороходова со смехом рассказала девчонкам, что видела, как Соня рыдала, в груди закопошилось смутное чувство вины. И как она ни говорила себе, что ни в чём не виновата, как ни убеждала собственную совесть, что ничего такого не делала, чтобы эти двое расстались, это чувство всё равно неприятно свербело внутри.
— Разве это смешно, когда другим плохо? — нахмурилась Мика.