‒ Насть, пошли белье поглядим, ‒ потянула меня за руку Лорина, отдавая «бодигардам» приказ ждать снаружи.
Мы зашли в лавку и окунулись мир шелка, кружев и подвязок, продавщица скакала между нами, как белка, но в какой-то момент вдруг начала заваливаться на бок, прижимая руку к шее. Лорина бросилась к женщине, но упала, даже не добежав. Я только обернулась назад и, почувствовав укол в район сонной артерии, потеряла связь с миром, не успев выпустить тьму.
***
Приходить в себя было трудно, в горле было сухо, как с похмелья, а голове вместо серого вещества была вата, любой звук отзывался в этой вате набатом, а свет вызывал рвотные позывы.
‒ Боги, как же плохо, ‒ кто-то прохрипел рядом.
Я заставила себя открыть глаза и обнаружила рядом Лору. Что ж, уже не плохо, мы вместе и обе живы. Судя по тому, что между досок потолка пробегали лучики солнца, был еще день, и мы находились в погребе какого-то старого дома. Минут через двадцать я заставила себя сесть.
‒ Ты как? ‒ голос скрипел, как не смазанная калитка.
‒ Не лучше тебя точно, ‒ ответила девушка, тоже сев. ‒ Что делать?
‒ Как что? ‒ удивилась я.
‒ Ну кричать и звать на помощь бесполезно, я думаю, ‒ пожала плечами она. ‒ А делать что-то надо. Если это конкуренты отца, то нас могут оставить в живых, а могут убить, на все воля случая. А вот если это не воровские разборки, то я даже представить не могу, что дальше будет. Слушала, что на островах еще действует рабство.
Мне стало не по себе, в рабство точно не хотелось, хотелось домой, к мальчикам.
‒ Значит, придется выполнять договоренности, ‒ проворчала я.
‒ Какие это? ‒ Лора посмотрела на меня с подозрением.
‒ Вытаскивать твою за… Хм… Шкуру из этой за… Передряги, ‒ и почему слово «задница» меня так смущало? Может потому что звучало, как в дешевом американском боевике?
‒ А свою? ‒ вымученно улыбнулась Лорина.
‒ И свою заодно. Ты только не пугайся, что бы не увидела, и делай как я скажу, ‒ Лора кинула взгляд, мол, не пугай пуганных, но все же шарахнулась от меня, стоило только выпустить пару щупалец тьмы. ‒ Повернись ко мне спиной, я руки тебе развяжу, ‒ мои слова вызвали у нее явные сомнения, но девушка их быстро поборола.
Развязывать узлы, не имея возможности к ним притронуться, было невообразимо сложно. Тем более у меня не было такой практики раньше, и я пыталась тьмой орудовать, как продолжением рук, а это совсем не выходило. Наконец, когда злость уже застилала глаза, тьма плюнула на мои попытки с ней совладать и распутала веревку самостоятельно. При этом тень, которую практически не было видно в полумраке, разрезаемом редкими полосками света, выразительно постучала кулаком себе по голове.