Российские Колумбы (Ященко) - страница 29

Дом для базы партии строили три года назад для летнего и осеннего проживания, поэтому жить зимой в нем было очень сложно, особенно если вспомнить, что морозы бывали до -50° C и держались неделями.

Мы забрали детей в вертолет и увезли в Игарку, но они не могли расстаться со своими двумя оставшимися оленями, поэтому пришлось их погрузить со всем скарбом.

В Игарке мы передали детей местным властям, а они отправили их в интернат в Дудинку.

Двумя годами позже я пролетал на вертолете над озером, где произошла эта страшная трагедия. На берегу я увидел красные кресты. Командир вертолета был тот же самый Володя Смирнов. Мы приземлились, я сфотографировал изящно сделанные из дерева кресты с вырезанными на них белыми птицами.

Мы постояли у красных крестов, вспоминая тот февраль, когда мы здесь были, и полетели дальше. Вскоре мы увидели стадо пасущихся оленей и двух подростков на оленях. Мы подлетели на вертолете к стаду.

Подростки многое нам рассказали о Митяе и красных крестах.

Оказалось, они были с Митяем в одной группе в интернате, поэтому знают все в подробностях, даже про то, как мы спасли детей два года назад. Митяю в интернате дали прозвище Старый. В тот год он сильно постарел: на лице появились глубокие морщины, в волосах — седина. Всю прошлую зиму он строгал кресты и на них вырезал птичек. Потом летом он установил кресты и покрасил их красной краской. А этой весной Митяй умер, его похоронили в Дудинке. Всю зиму он болел: очевидно, в ту трагическую зиму на базе его здоровье подорвалось. Почти четыре месяца Митяй оберегал от стужи и голода своих младших сестер и брата — не каждый взрослый сможет это выдержать. С декабря по февраль здесь совсем не появляется солнце, сплошная ночь, в полдень проступает чуть заметный полумрак, а в конце января начинаются метели, по нескольку дней завывает вьюга при температуре -20…-30° C. Когда начинается пурга, морозы отступают. Коварство севера, его суровый климат не каждый может выдержать.

Мы угостили подростков сгущенным молоком, консервами и полетели дальше.

Лечу, закрою глаза, а передо мной кресты — много их было в моей жизни. Кресты по всей нашей земле — скромные, безымянные памятники нашим землепроходцам-создателям карт, жизнь которых оборвалась в тайге, тундре, пустыне, на звериной тропе или при переходе через реку. Мы продолжаем картографировать — ведь наш долг закончить начатую ими работу.

Я уже несколько раз упоминал о своем первом проводнике Егорыче, уникальной личности, в роду которого были первооткрыватели Крайнего Севера.