— Нет, — качнул головой Леша. — Хочу попробовать свое дело открыть.
— Ну… Ты если что, обращайся, — проговорила тихо Алла, всматриваясь с надеждой в его глаза.
— Это вряд ли, — улыбнулся грустно Леша. А чего он ждал? Обычно так и бывает: все и сразу. И в душе он постарался запихнуть разочарование и ревность куда подальше и искренне порадоваться за Алю.
На следующее утро Алексей забрал трудовую книжку, завизировал ее в отделе кадров и вернулся в офис. Достал из-под стола припрятанный там букетик ромашек и заглянул в кабинет к Алле.
— Привет, Леша! — поприветствовала она, светло улыбнувшись. — Уже в курсе. Подпись поставила, — добавила она.
— Я… — он вошел. — Я просто… Это тебе, — протянул простенький букет, перевязанный веревочкой. По дороге увидел бабульку и спонтанно решил купить на прощание обычные ромашки, наверное, такие же, как и он сам. Но Аля говорила, что любит их.
— С-спасибо, — выдохнула Алла, принимая цветы. — Мне никто не дарил таких.
— Да ничего особенного. Просто… Ладно, удачи тебе! — бросил смутившийся Алексей и опрометью выскочил из кабинета. А то сейчас с потрохами выдаст себя… Как бы он себя ни уговаривал образумиться, а выкинуть из головы блистательную и яркую Аллу, которая может быть милой и нежной Алей, смешной, не приспособленной к домашнему хозяйству, уютной, робко заглядывающей в глаза, не получилось. Лучше уйти побыстрее, отдышаться, успокоиться… Принять как данность, что о ней даже мечтать не стоит.
Стремительно зашагал по территории компании, оглянулся, сам себе кивнул и вышел за ворота. Все хорошо. Оставит здесь все эти страсти и начнет новую самостоятельную жизнь.
— Леша! — услышал он окрик. Обернулся. К нему бежала Алла — споткнулась на каблуках, чертыхнулась, скинула туфли — и подлетела к нему. — Погоди! — переводя дыхание, бросила она.
— Что-то случилось? — Алексей подхватил ее под локоть.
— Конечно, случилось! — она всплеснула руками. — Неужели я тебе совсем не нравлюсь? — спросила в лоб.
— Ч-что? — переспросил Григорьев.
— Леша, я… Ну да, ну непутевая я, тебе, конечно же, нужна другая — домашняя, хозяйственная, но я могу постараться. Честное слово!
— Ч-что? — опять глупо повторил Алексей, хлопнув растерянно глазами.
— Григорьев, ты идиот? Сколько мне уже намекать можно? — воскликнула Алла. — Я тебе в любви признаюсь! Раз уж ты сам… не хочешь.
— Ч-что? — Лешка чуть на асфальт не сел.
— Да ничего! — разозлилась Аля и, схватив его за подбородок, притянула к себе. Медленно прикоснулась к его губам, прикрыв глаза. — Можем мы хотя бы попробовать? — прошептала она сквозь поцелуй.