— Рану, конечно, нужно перевязать и обработать, но да, думаю, все будет в порядке. С кем имею честь разговаривать? — наконец заинтересовался он.
— Перед тобой господин княжеский десница, балда! — гаркнул десятник из свиты Веренира.
Уже рассвело настолько, что маг смог уловить, как от лица стоящего перед ним уже немолодого мужчины отлила краска.
— Прости, господин, не признал.
— Не проси прощения, это лишнее. Но мне важно поговорить со жрецом. Приведи его в чувство как можно скорее.
— Да, да, только нужно его отнести ко мне в дом, здесь совсем близко! — он махнул рукой в сторону двери.
— Мои люди тебе помогут, — кивнул маг лекарю. А потом обратился к десятнику. — Четверых отряди с доктором, пусть покажет дорогу. Охраняйте их, больше мне тут сюрпризы не нужны. Остальные пусть останутся у дверей и окон, со стороны пристройки тоже кого-то поставь, — маг выглянул на улицу. У храма уже начинали собираться первые люди. Близко не подходили, но всем было любопытно, что будет дальше. Не каждый день в городе творятся такие страсти. — А ты приведи мне голову, нужно с ним потолковать.
Веренир остался в храме один. Хотел присесть отдохнуть после нескольких лучин быстрой скачки, но вдруг вспомнил про мертвую женщину. Любопытство взяло верх. Он подошел к телу. Так вот значит причина всей этой неразберихи. Десница задумчиво почесал лоб.
Девица как девица. Выглядит вроде бы довольно молодо, не дал бы и 20 зим. Хотя, судя по всему, что он узнал, ей больше. За слоем грязи и не разберешь толком. Вполне мила, но ничего из ряда вон. Та же Эйла гораздо красивее. На чудовищные ожоги маг обратил внимание лишь мельком. Он видал много чего и похуже. В общем, она точно не страшна. Что странно. Зачем симпатичной женщине строить из себя ведьму, если она сможет выйти замуж? А если работящая, так и без приданого могут взять. Что действительно было в ней прекрасно, так это волосы. Местами огонь их не пожалел, но даже сквозь копоть проглядывал их солнечно-медный оттенок. Что ж, в любом случае, для нее все уже кончено. Вдруг взгляд мага упал на амулет на шее покойницы. Небольшой камень, похожий на аметист. Видно, что недорогой. Но какой-то странный, будто светится изнутри. Или это на него так падает свет? Сквозь странное оцепенение Веренир протянул к нему руку.
В тот же миг ему показалось, что на него обрушился потолок. Вокруг ревел огонь, было нечем дышать, невозможная боль пронзила тело. Где-то кричали люди. Мужчины, женщина… Да, больше всего выделялся женский крик. Он брал за душу, разрывал сердце даже сквозь невыносимые страдания его самого. Веренир чувствовал, как из него выходит сила, но это было меньшим из зол. Он не понимал, что происходит, где он и как это остановить. А хуже всего эта невыносимая боль.