Его дурацкая пустая заботливость взбесила Морген, и она проглотила едва не сказанное: «Да ничего ведь и не было». Пусть думает, что было, и волнуется.
Вчера… то есть, конечно, уже сегодня утром, часа в четыре, после откровений в машине, Донно задремал, и Морген с трудом растолкала его, чтобы довести до дому. Лифта у них в доме не было, и на третий этаж Морген почти тащила его на себе.
Сначала Донно бормотал что-то, неимоверно раздражая Морген, но на втором этаже начал приходить в себя, и даже поймал ее за талию, когда она оступилась, едва не подвернув ногу. Притиснул ее к себе так, что у Морген перехватило дыхание.
Морген думала, что со стороны они выглядят очень, очень однозначно. Хотя и возможны варианты: два алкоголика или алкоголик с проституткой.
Можно было бы посмеяться, но сил как-то не осталось.
Последний пролет уже Донно почти нес ее — и не то что бы она совсем падала, но неожиданно для Морген это оказалось… волнующим?
— Проходи, — сказала она, пропуская его в темную прихожую. Недлинный коридор упирался в двери ванной и санузла и раздваивался — налево кухня и ее спальня, направо — комната Эвано.
Скидывая туфли, которые уже давно ощущала как раскаленные башмаки сказочной королевы, Морген покачнулась, и Донно снова поймал ее.
Прижал ее к себе, потерся щекой, как большой кот, о ее волосы. Морген чувствовала, как под ее руками Донно снова бьет крупная дрожь озноба. Она крепко обняла его в ответ, попыталась нагреть воздух вокруг, но от усталости мало что получилось. Рядом с ним она чувствовала себя слишком маленькой, а он, слабый и больной, сейчас все равно был куда сильнее, чем она.
Морген не очень понимала, чье сердце грохочет так, что звук слышно в ушах, голова невыносимо кружилась — конечно, от усталости. Ей бы выспаться. Жалко, что ее тело вдруг раскалилось и начало плавиться, и не сдвинуться с места… Донно с видимой легкостью поднял ее, и от щекотного прикосновения бороды к открытой шее, Морген охнула.
Донно только что дрожал от холода, тщетно сжимал ее в руках, пытаясь насытится ее теплом, а сейчас его горячие губы обжигали ее кожу, заставляли выгибаться и вздрагивать.
Окружающее сжалось в точку, исчезло, осталась только тьма вокруг. Морген ни о чем не думала, молча поддаваясь его напору, и сама изо всех цеплялась за него, когда он отстранялся.
Они добрались до спальни — и там Донно отключился. Уложил ее на поверх покрывала, склонился сверху и вдруг навалился, обмякнув.
Морген еще полежала немного, приходя в себя, потом с трудом устроила его удобнее, перекатив под покрывало. Сил ни на душ, ни на осмысление не было, и она почти так же как Донно, мгновенно провалилась в сон.