— Ты о чем? — рассеянно спросил Джек, отвлекшись на что-то за окном.
— Обо всем. О родителях. Об отце и… о ней. О Роберте. О детях.
— Слушай, — сказал Джек. — Ты чего, думаешь, я тебе тут психотерапевт? Что тебе от меня нужно? Чтобы я сказал, что ты на самом деле молодец и все сделал правильно? Ты везде пытался решить силой, а тебе нужны мозги. Ты их не пробовал включать?
— Я не везде… силой, — огрызнулся Донно. — Вот, с Робертом, я… попробовал иначе.
— И как, получилось?
Донно задумался — получилось ли? Ведь он упустил, проморгал основное, и что будет дальше, пока было непонятно.
— Я не знаю, — признался он.
Джек закатил глаза.
— Что мне делать, Джек? — спросил Донно. — Я не вижу, зачем все это нужно теперь. Вообще ничего не знаю, и…
Он замолчал, не в силах выразить словами пустоту, которая постепенно вытесняла все, что у него было внутри.
Джек закусил губу, задумавшись. Потом спокойно посмотрел на Донно.
— Забей, — сказал он.
— Что?..
— Забей, говорю, — терпеливо повторил Джек. — Лучший выход из любой ситуации.
«Идиотские у тебя советы, Джек», — сонно пробормотал Донно, просыпаясь.
Подушки пахли цветами. Лиловый тонкий хлопок белья, чужая комната.
«Твою ж мать», — вырвалось у него.
Длинное утро Морген
Сначала Морген насмешило тихое ругательство, вырвавшееся у Донно, едва тот проснулся.
Потом она рассердилась и ткнула его пяткой пониже спины.
— Если ты сейчас скажешь, что это было ошибкой, я выкину тебя в окно, — предупредила Морген.
Донно развернулся к ней, обреченно оглядел и ее — под тонким одеялом одежда не угадывается — и себя — аналогично. Закрыл глаза и вздохнул.
Ничего не помнит, поняла Морген.
Впрочем, углубляться в мысли не захотелось — если вчерашнее неистовое стремление Донно к теплу и близости были понятны, то зачем она сама в это полезла… сейчас Морген казалась себе жалкой: то ли воспользовалась его слабостью, то ли чересчур сильно влезла в проблемы пациента.
Нет-нет, все прекрасно, что он ничего не помнит.
— Но это было ошибкой, — тихо сказал он. — Ты не должна была забирать меня из больницу. Ночь в палате я бы как-нибудь перетерпел.
— Ты… — Морген запнулась, не зная, как сказать. — Ты слишком круто о себе думаешь. Ты вообще бредил на ходу и даже не знал, где находишься.
— Морген, — мягко остановил ее Донно. — Я бы пережил. Не впервой. Не надо было меня жалеть.
Он криво улыбнулся, видимо, пытаясь показать, что тот разбитый и неправильный человек вчера склеился бы сам по себе. Морген изо всех сил врезала по его лицу подушкой — он только охнул, не уворачиваясь.
— Я сейчас уйду, Морген, — тихо сказал он. — Я честно не думал, что до такого дойдет, и… надеюсь, у тебя все в порядке? Я тебе не повредил?