Медленно поднимаясь по лестнице, я жевала четвёртый фрукт, потом пятый и шестой, думая, что не сдамся ни на какие ультиматумы мерзкого Кроля. Сочные и сладкие фрукты будто проглатывались сами, только ворсистая кожица отдавала горьковатой вязкостью. Запить бы! Я ввалилась в свою комнату. Странно, кто-то погасил лампу или сама потухла?
Высыпав из подола фрукты на тарелку из неформия, стоявшую слева от двери на столе, я бросилась к кувшину с водой. Схватила его обеими руками и, не наливая в стакан, принялась жадно пить. Краем глаза увидела, что вместо тарелки, плоды курасу лежат на брюхе светящегося зайчика с перевязанными глазами. Чудится? Я встряхнула головой.
Остатки воды пролились мне в декольте. Я взвизгнула и отскочила. Тарелка преобразилась в перевёрнутую шляпу кролика со свисающими со стола ушами. Дрожащими руками я отставила кувшин на стол, промахнулась. Тот упал об пол и со страшным звоном разбился вдребезги.
– Ларра, стой на месте! – вдруг послышалось от окна мужское, низкое, почти рычащее.
Я резко повернулась и увидела того же полуголого молодого человека, только теперь не в золотистом облаке. Он просто сидел на окне... Одно движение головы. Молния из глаз. И кувшин собрался в единое целое сам собой, слизав с пола воду. Взлетел на стол, а затем мне в руку. Под пальцами ощутилось тёплое стекло.
– Теперрь поставь на стол аккурратно, – сказал рычащим тембром незнакомец.
Я сглотнула и послушалась. А в голове закрутилось: явно маг, полуголый, а я Лизинья. Ясно же, чего он хочет!
В страхе я шагнула на всякий случай за стол, отгораживаясь от незнакомца, и вдруг заметила, что тарелка под курасу преобразилась в нечто совсем не приличное. Я вспыхнула, понимая, что мужчина с окна тоже это видит, схватилась за край композиции, похожей на предмет современного искусства, в котором обычно не понятно, что изображено, зато ясно, что про секс. Мгновенно вытряхнула плоды на стол. Пара переспелых плодов разбилась от удара в кашицу. Сильно запахло экзотическим ароматом: сладким, волнующим, с нотками муската. Безобразие в моих руках превратилось в обычную фарфоровую тарелку.
– Кто вы? – напряжённо выкрикнула я.
Мужчина беззвучно спрыгнул с окна и выпрямился во весь свой внушительный рост, а я подумала, что в реале не видела ни одного подобного торса, будто вылепленного самим Микеланджело – ничего лишнего, абсолютная гармония кубиков, рельефов и гладкой, бронзовой, кожи. Она отливала золотистой аурой, которая будто размывала его контуры. Штаны на завязках висели на его бёдрах довольно низко. Я покраснела и ещё громче повторила: