Вытерев испачканные губы, жена улыбнулась:
— Хочешь? Ну так иди сюда.
Глава 47
Сивер
Он не верил, что она согласилась.
Неужели…
А может, не стоило этого делать? Как бы не полетели головы, когда память к Мхил Дракар вернётся. И если за белобрысую эльфийскую башку он не переживал, то своя была ему дорога.
И всё же Сивер не смог себе отказать.
Глаза Миалэ были мутные-мутные, взгляд — поплывший, расфокусированный. Губы потеряли очертания от поцелуев и того, что она сделала для эльфа.
Блестящие от влаги, припухшие, как они манили!
До смерти, до безумия Сивер хотел скользнуть в её рот. Жаркий. Любимый. Почувствовать наконец каково это, когда тебя окутывает мягкая горячая глубина.
Если бы Сивер повернул голову, то заметил бы, как соперник неловко отводит взгляд, косится в сторону ванной комнаты, мечтая сбежать. Но Сивер смотрел только на Миалэ, на то, как порочно раздвигаются её губы, на этот желанный приближающийся рот.
Сейчас. Ещё немного.
Сердце замерло в ожидании, дыхание перехватило. Любимая склонилась над его пахом, пальцы болезненно впились в ягодицы. Текущей головки — о, как же он тёк! — дразня, коснулось горячее дыхание.
Ну же. Ну!
О боги...
За три тысячи лет он успел забыть это ощущение. К Дроту всё, он его и не знал! Не знал, что удовольствие способно превратить мышцы в желе. Что одно касание влажного языка выбьет у него из-под ног почву.
Запрокинув голову, Сивер застонал. Он стоял на коленях перед кроватью. Миалэ лежала на животе и рукой ласкала твёрдую поджавшуюся мошонку. Снова язык прошёлся по уздечке — и от наслаждения подкосились ноги.
Он бы упал. Дрот побери, он бы упал, если бы вовремя подоспевший эльф не подхватил его сзади за плечи.
Сивер вздрогнул, но не нашёл сил отстраниться. Тело, проклятое, слабое, не привыкшее к изысканным ласкам, не избалованное ими, отказывалось подчиняться. Его никак не удавалось взять под контроль. Никак.
И плевать!
Сивер опёрся спиной на грудь эльфа, полностью отдавшись ощущениям.
Язык кружил по головке, тёплая ладонь мяла яички. Эльф над ухом смущённо сопел, но послушно служил опорой.
Закричав, Сивер содрогнулся всем телом: Миалэ наконец-то впустила его в свой рот. Как там было хорошо! Жарко, мокро, туго!
Он боялся открыть глаза. Боялся посмотреть вниз — на то, как любимые губы растягиваются вокруг его члена. Знал: один этот вид столкнёт его в пропасть.
Нет-нет, не так быстро. Сивер хотел продлить удовольствие, не потерять ни единой драгоценной секунды. Вдруг Мхил Дракар больше не расщедрится на подобные ласки?
Волшебство. Самое настоящее волшебство.