Эшфорту до боли хотелось схватить её в охапку, увезти куда-нибудь и спрятать, укрыть от этого мира, который легко мог уничтожить девушку.
— Так и будешь стоять?
Катя подъехала к ботику и схватилась за него, удерживая равновесие.
— А что я должен сделать? — спросил он, изучая покрасневшие щеки, сверкающие счастьем глаза и ямочки, которые не давали ему покоя.
— Не знаю. Не замерз?
— Нет, — усмехнулся он.
Только она могла спросить его об этом. Девушка из другого мира. Все остальные знали, что Эшфорт легко мог регулировать тепло собственного тела.
— Хочешь я научу тебя кататься? — вдруг предложила она.
— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой мужчина.
— Почему? Будет весело.
— Во-первых, я умею кататься, не так хорошо, как ты. Но умею. Во-вторых, не забывай, что мы находимся рядом с академией и здесь много моих, да и твоих тоже, студентов. А я грозный декан, которые не может падать у всех на виду.
— Жаль.
Катя отъехала от него и отправилась на очередной круг.
Изящная, стройная, с тонкой талией, длинными ногами.
Почему он раньше никогда не замечал, какая у Катриэль красивая и женственная фигура. Наверное, виной тому презрение, которым одаривала его гордая алари. За ним сложно было что-то разглядеть.
Но с Катей… С Катей всё было иначе.
— Проклятье, — пробормотал он, отворачиваясь.
С этим надо было что-то делать.
Катя (Катриэль Орэйо)
— А теперь булочки! — торжественно заявила я спустя полчаса.
Ноги приятно ныли, да и не только ноги. Все мышцы ломило от неожиданной нагрузки. Уверена, Катриэль редко нагружала свое тело.
— Булочки? — переспросил Эшфорт, шагая рядом.
Руки он не подал и встать не помог, после того, как я переобулась в свои ботинки.
Вообще он будто отдалился за то время, что я каталась. К нему вроде никто не подходил и разговорами не надоедал. Тогда что могло случиться, что так его расстроило?
— Да. Вон латок, — произнесла я, указывая на один из крохотных ларьков — домиков. — И хочу попробовать напиток. Он так вкусно пахнет.
— А как же кафе?
— Кафе потом. Ты что, не знаешь, что самая лучшая еда именно такая? На морозе, в снегу, после катания и веселья?
— Забыл, наверное, — с улыбкой отозвался мужчина, с интересом на меня взглянув.
Он вообще почти все время странно на меня посматривал, и я никак не могла понять, что означает этот взгляд. Да и не пыталась особо. Агрессии в нем не было, значит, можно было не волноваться.
— Надеюсь, ты угостишь даму? А то денег у меня нет, — пытаясь стряхнуть с юбки снег, заметила я.
— Это даже не обсуждается.
И мы ели сладкие сдобные булочки, посыпанные сахаром и корицей, запивали все густым напитком с пряным вкусом, который чем-то напоминал квас, только очень густой и без газов.