Все складывалось идеально.
Вот только счастливой я себя не чувствовала.
Стоило зажмуриться, как перед глазами тут же возникал образ Гpея, а в голове звучал голос, просивший остаться с ним.
И вместо радости от скорого возвращения домой я чувствовала злость, отчаянье и непонятную тревогу. А на него я больше злилась непонятно.
То ли на Грея, который своими словами внес сумятицу в мысли, чувства и желания. То ли на себя, за то, что хотела поддаться уговорам безумного сердца и остаться.
— Я могу её увидеть? — тихо спросила я у взволнованной Бри.
— Конечно. Хотите я вас провожу?
— Да, конечно, я только шаль накину.
Мы вышли из комнаты, когда в коридоре появился знакомый гнум с седой бородой и надменным взглядом.
Я привычно поздоровалась, не ожидая ответа. Просто по привычке.
Привыкла уже, что меня не любят.
— Доброе утро.
И каково же было моё удивление, когда он неожиданно кивнул и нехотя произнес:
— И вам доброго, алари.
От неожиданности я чуть не споткнулась и резко обернулась, провожая гнума удивленным взглядом. А тот продолжил путь как ни в чем не бывало.
— Что-то не так? — осторожно спросила Бри, заметив мое смятение.
— Нет... ничего. Он действительно поздоровался? — спросила у девушки.
А вдруг это всё мне лишь показалось, и я медленно схожу с ума, принимая желаемое за действительное.
— Да. Вы удивлены?
— Есть немного, — продолжая путь, пробормотала я.
Девушка ответила, когда мы начали спускаться по лестнице.
— Вы меняетесь, и меняется отношение к вам.
— И все там сразу забудут, какой я была? — недоверчиво усмехнулась в ответ.
— Не все и не всё, но прежнего уже не будет, — уверенно произнесла Брианна.
Я лишь хмыкнула, не зная, верить ей или нет.
Неужели еще одна галочка в списке с кодовым названием: «остаться»?
— Как твои успехи с освоением зельеваренья?
— Ой, вы знаете, после ваших советов намного лучше, — широко улыбнулась девушка. — Многое стало понятнее.
— Если будут еще вопросы, обращайся.
— Правда?
— Да.
Она немного помялась, а потом осторожно уточнила:
— Сегодня можно?
— Можно, — кивнула я. — И нужно. Чтобы успеть до новогоднего бала.
— Почему? Что будет после?
— Не знаю...
А ведь я действительно не знала.
Люле и правда стало лучше.
Палата была все та же. А вот лечебного полога не было. Моя домовушка, такая маленькая, крохотная на большой кровати полусидела, облокотившись на огромное количество подушек.
Привычного чепчика на её голове не было и волосы, жесткие и непослушные, торчали в разные стороны, обрамляя сморщенное лицо со сведенными бровями.
Люля явно была чем-то недовольна.
Но стоило мне войти в палату, как её лицо тут же прояснилось, а на губах засияла искренняя улыбка: