— Прости меня, прости. Я должен был сказать… Я — элв! Я — проклятый элв! — отстранившись на мгновение, осипшим от переизбытка эмоций голосом пробормотал Эшфорт.
— Нет, — беря его лицо в свои ладони, прошептала я, почти ничего не видя от непролитых слез. — Ты — Грей Эшфорт. Маг. Мой маг.
Осторожная, едва заметная улыбка осветила его измученное лицо, искоркой блеснув в глубине синих глаз.
— Я люблю тебя, Катя, — простонал мужчина, опираясь лбом о мой лоб. — Как же сильно я тебя люблю.
— А я люблю тебя, Грей Эшфорт, — наконец смогла признаться ему.
— Если бы ты только знала… я думал, что потерял тебя… Потерял навсегда.
— И я…
— Никому тебя не отдам, — вдруг рыкнул он, вновь стискивая меня в своих руках.
— Не отдавай, — со смешком согласилась я.
А дальше всё произошло само собой.
Я обнимала его за шею, прильнув всем телом и закрыв глаза, полностью отдавшись во власть этого сильного мужчины, которого так любила.
Мы целовались как сумасшедшие, словно пытаясь утолить голод, который так тщательно скрывали все эти дни. Безумные поцелуи, жадные, немного болезненные. Мы словно не могли надышаться друг другом, боясь, что в любую секунду кто-нибудь войдет сюда и разрушит наше хрупкое и выстраданное счастье.
Клянусь, появись сейчас кто-нибудь в спальне и помешай нам, я бы его убила. И плевать на последствия.
Но постепенно безумие ушло. Безумие, но не страсть. Поцелуй стал откровенным, бесстыдным, голодным и обещающим. Именно так целуются любовники.
Сердце ухнуло вниз, к животу, где огнем горело неприкрытое желание.
Я помнила, как судорожно стаскивала с плеч Эшфорта неудобный камзол, как дрожали пальцы, путаясь в завязках шейного платка. Как замерли руки Грея на пуговичках моего корсета, в то время как я расстегивала пуговичку за пуговичкой на его рубашке.
— Катя… подожди.
Удивительно, но именно у Эшфорта включился мозг. Именно он вспомнил о моей благодетели, чести и прочей ерунде, о которой мне думать совершенно не хотелось.
— Нам не стоит, — с трудом прошептал Грей, отступая в сторону и пытаясь отдышаться.
— Стоит, — упрямо заявила я.
А сама глаз не могла отвести от его тела.
Всегда думала, что не люблю качков, но сейчас, глядя на обнаженное тело мужчины с литыми мускулами, которые так красиво перекатывались под кожей…
Как же мне хотелось коснуться их, подгладить, ощутить мощь. И снять эту проклятую рубашку! И не только её!
— Кать, ты не понимаешь. Здесь другие правила.
— А к черту их.
Я завела руки назад и, глядя ему в глаза, потянулась к застежкам на корсете. Нащупать-то я их нащупала, но вот расстегнуть было сложно, слишком маленькими они были.