— Пойдем пожрем, Марчелло.
ВВ (Васька Волконский) говорил так.
— Где у нас тут приличный хавчик?
И все. А Динь… Я нервно сглотнул, глядя в дорогие, любимые глаза. Динь отозвалась еще более нежным взглядом и вдобавок, взяла меня за руку своими теплыми пальчиками. Нет, ребята, плакать я точно не буду!
— Я голодный! — я был несказанно признателен Вороне, что он прервал поток моего сознания и не дал разрыдаться от проявления искренней заботы Динь обо мне.
Все загалдели согласно, и было принято решение пойти и перекусить всей нашей безумной компанией.
— В «Бонэ»? — Ирина достала телефон, показывая, что готова заказать столик в этом модном и дорогом местечке.
Парни скуксились. Ну что там дадут? Фондю из морских водорослей? Листик салата? Финик с икрой? И в этот момент рядом с нашей шайкой нарисовался парень из параллельной группы. Карамышев, кажется. Моя Динь, отцепила от меня свою лапку и бросилась к парню.
— Сережа! Привет! — сияла улыбкой моя девочка, а я закипал как чайник.
Это еще что за Сережа такой?
— Привет, — кивок и белозубая, открытая улыбка для Динь, — Привет, — всем остальным и традиционное рукопожатие с мужской частью собрания.
— Мы хотим поесть пойти. Ты с нами? — удивила меня снова стерва Строганова.
— Супер! В пельменную? — за это я готов был его избить чуть менее сильно, чем хотел раньше.
— Да! — на удивление стройным хором проорали парни.
— Ой, и правда, пельмешки хочу! — Динь активно поддержала нас.
— Почему нет? — Ирина меня пугала.
Ну, мы и отправились. Удивляло, что Карамышев как-то легко вписался в нашу группу, не отсвечивая и мило беседуя с Гошкой Шуйским. В моей голове снова завозились мысли неясного свойства, связанных с даром тиби. Но, я отвлекся на юбку Динь…
Она шла впереди меня под руку с Натали и я имел возможность любоваться на ее походку, ножки, попку. Школьная юбка идеально облегала ее бедра. При ходьбе юбка, слегка расклешенная к низу, очень эротично приподнималась красивыми складками, обнажая в такт шагам ее ножки то одну, то другую. Тик-так, тик-так. Я тряхнул головой, отгоняя от себя фантазии. Я есть иду! Жрать! Пельмени!
На входе в раздевалку на нас налетел Ильич. Округлив глаза, он уставился на нашу пеструю компанию и вопросил.
— Вы на экскурсию? Или в Сордида Локо? Мне готовиться всю ночь собирать вас по кабаками или по полицейским участкам?
— Илья Ильич, мы в пельменную. Все чинно и благородно, — ответила Пушкина за всех нас.
— Уф, — Ильич сделал вид, что утирает со лба пот, — Ну, в таком случае, приятного аппетита.
Все попрощались, а я задержался. Надо было поблагодарить Ильича за Динь. Это было не обязательно, но я, после слов Хворостова о Вороне, понял, что вовремя сказанное слово станет впоследствии огромным богатством. Нет, не золотом. Но, сокровищем гораздо более ценным, чем грязный металл.