– Мам! – оглядывается на нее юноша. А затем поворачивается ко мне. – Вас пустили только затем, чтобы я мог сказать в лицо – Гвен вы не получите, и лучше вам убраться по добру, по здорову.
Кулаки мальчишки сжимаются в кулаки, а глаза мечут молнии. Этот малыш мне определенно нравится. Так отважно защищает сестру, несмотря на то, что я сильнее и опытнее. Не сомневаюсь, что точно такие же слова он бы кинул мне в лицо, даже не будь за его спиной замкового гарнизона.
– Милый, – кладет ему на плечо руку женщина и вскидывает на меня пронзительный взгляд. И хоть мне под ним неуютно, но отвести глаз от ее очей я не могу, светло-зеленых, словно молодая листва и мудрых, как у древней богини. – Прошу проходите, – приглашает она внутрь.
– Мама! – возмущается снова юнец.
– Так нужно. Только его хранитель примет и проведет за грань, – строго говорит эта удивительная женщина. И я понимаю в кого Гвен такая исключительная, такая упрямая и несгибаемая. Ведь, похоже, и ее мать вьет веревки из всего своего мужского окружения, как из меня моя ведьма. – Меня зовут Айне, и как вы уже догадались, я мать Гвендолин.
– Приятно познакомится леди Айне, – целую ее узкую изящную ладонь.
Когда мы располагаемся в зале, женщина снова принимается буравить меня нечитаемым взглядом.
– Ответьте мне, ярл Ингвар, на один вопрос, – сверкает она глазами. – Вы любите мою дочь?
– Мужчины… – начинаю я, но она поднимает ладонь, меня останавливая.
– Мне прекрасно известно, что вы об этом думаете. Я сейчас спрашиваю именно вас, и хочу получить ответ от вас – вы любите мою дочь?
Мне эта ситуация кажется странной и какой-то непривычной. Обсуждать свои чувства я намерен только с Гвен, а просить ее руки у ее отца, о чем и сообщаю леди Айне.
– К сожалению, это невозможно, – нахмурившись, качает она головой. – Я вам все объясню, когда вы все же ответите на мой вопрос.
Слова застревают в горле, словно кость, сдавливают гортань. Я буквально чувствую, как в висках набатом пульсирует кровь.
– Люблю, – скрипнув зубами, отвечаю, словно разрывая невидимые путы, стянувшие грудь. – Больше жизни люблю.
Леди Айне закусывает побелевшие бескровные губы и опускает подрагивающую ладонь на мое предплечье.
– Тогда спасите ее, – выдыхает она.
Гвендолин
Холод… Он словно кокон охватывает меня, пробирает до костей, до самого сердца. Здесь нет времени, нет начала, нет конца, нет земли под ногами, нет неба над головой. Только одиночество. Пугающее. Тоскливое. Обреченное.
Я сворачиваюсь в клубочек, подтягивая ноги к животу, и замираю. Сколько уже прошло? Миг? День? Месяц? А ведь сначала я даже пыталась бороться, пыталась найти выход. Только как найти выход там, где его нет?