– Как отправить? – непонимающе моргаю.
– Откуда мне знать? Руны этого не рассказали, – пожимает плечами ведьма. – А ты не отвлекайся, мурху надо меленько-меленько растолочь.
Я снова возвращаюсь к своему занятию, а ведьма, что-то прошептав над мешочком с гадальными камушками, запускает туда руку и принимается выкладывать их на расстеленный платок.
– Хорошо… Очень хорошо… – бубнит она себе под нос, перебирая руны.
Тихое мерное бормотание и монотонная работа усыпляют, и я едва не начинаю клевать носом. Едкий запах мурхи становится сладковатым и успокаивающим. Он заполняет не только легкие, но и само сознание, обволакивая мысли теплым розовым туманом и заставляя время от времени широко зевать. Меня выдергивает резкий гневный вскрик старухи.
Вздрагиваю всем телом и испуганно смотрю на Йорун, та же вовсе не обращает на меня внимания, лишь сердито собирает камушки обратно в мешок.
– Что случилось? – дрема мигом слетает с меня, и я отодвигаю в сторону посудину с перетертой в порошок коварной травкой.
– Не случилось… – хмуро отвечает Йоруй, буравя меня немигающим взглядом черных очей. – Случится. Но от судьбы не убежишь… Ты закончила?
Молча передаю ей ступку, и ведьма одобрительно хмыкает. А то! Знала бы она, сколько я снадобий переделала в своей жизни, помогая маме, так бы не удивлялась.
Увидев, что ведьма подобрела, решаюсь на еще один вопрос, который терзает меня с самого начала нашего разговора.
– А если я должна этих ваших унандэ упокоить, то зачем вам остальные? Может, отпустите их домой?
– Руны сказали – они нужны, – произносит Йорун, ковыряя пальцем порошок мурхи. Видимо выискивая в нем плохо перетертые кусочки.
– Для чего? – продолжаю допытываться.
– Ох, любопытная ты! – сердито возмущается колдунья. – Для чего-то... Нужны и все... А теперь замолчи! Твои вопросы раздражают меня. Иди вон лучше корень мандрагоры порежь. Он мне тоже сгодится.
– Приворожить кого-то хотите, – не удержавшись, ехидничаю, слегка обиженная ее тоном, но старуха отвечает вполне серьезно.
– Не я. Лива...
Лива? Вот хитрая лисица! Не добилась внимания Ингвара и решила таким образом завоевать его любовь. Волна гнева поднимается в душе. Я уже открываю рот, чтобы высказать все, что думаю и о самой девушке, и о беспринципной ведьме, которая ей помогает, но Йорун предупреждающе выставляет ладонь и замирает, склонив голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь.
– Собирайся, – спустя секунду объявляет она. – За тобой уже пришли.
Не прекословя, откладываю нож и вытираю измазанные в соке мандрагоры руки тряпкой. Попасть домой хочется больше, чем выяснять отношения с ведьмой. А что делать с этим зельем я и сама придумаю, во всяком случае, прослежу, чтоб оно не попало в еду викинга, или предупрежу его.