– Почему же боги обрекли вас на такие страдания? – удивленно спрашиваю. – Ведь то, что и вы, и те невинные души испытывают такие муки.. это… не правильно… это ужасно.
Ауд горько вздыхает, а взгляд ее затуманивают воспоминания.
– Однажды много лет назад ярл этой земли по имени Видар прогневал богиню любви и весны Кару, обидел ее жестоко, сотворив жуткое святотатство, – голосом заправского скальда, начинает она свой рассказ. – Он был умелым воином и хорошим правителем. Женщины осыпали его своей лаской, а мужчины уважали. Только сам Видар не испытывал любви ни к кому. Ни разу не молвил нежных слов жене и детям, даже старым родителям, которые подарили ему жизнь. Сердце его было словно высечено из камня, такое же твердое и холодное. Считал, глупый, что дело мужчин – война и добыча, а чувства – это женские слабости, и настоящим воинам они не нужны. Дары Видар приносил лишь богу войны Вару, да прародителю Уну, на другие алтари смотрел лишь изредка, а святилище самой Кары и вовсе запустил. Поросло оно мхом и травами, смыли дожди яркие краски с идола, пришла в негодность священная чаша.
Раскрыв рот, я как маленькая девочка заворожено слушаю древнюю сказку. Голос женщины зачаровывает, словно волшебный, и я будто воочию вижу и грозного Видара, и процветающее богатое поместье ярла, и покинутое капище богини любви.
– Прознала об этом Кара, дочь верховного бога Уна и рассердилась сильно, – тем временем продолжает рассказчица. – Попросила помощи у отца, а тот, чтобы защитить свою любимицу, сказал, что больше его помощницы Ларины не ступят на эту землю, не прольют благословение на умирающих, не облегчат их путь из нашего мира в небесные чертоги. Ибо сила их в любви ко всему живому, а раз не нужна тут любовь, то и делать его помощницам нечего на земле упрямого ярла.
Ауд на секунду прерывается, отпивая из кубка эль, чтобы смочить горло, и снова принимается за рассказ.
С тех пор уже который век некому провести души умерших по радужному мосту, мы стали невидимы для них. Очень страдали подданные ярла, да и сам он раскаялся в своих ошибочных убеждениях и самоуверенных речах, да поздно было. Правда, поговаривают, что лет так через сто смилостивились боги, вняв мольбам нашим, и обряды дали, которые перед смертью нужно проводить, чтоб Ларины тебя оберегали и на помощь пришли, когда грань пересечешь. Даже воины наши, отправляясь на битву всегда соблюдают сей обычай, а ну как не вернешься…
– Получается те, чья смерть была внезапной… – продолжаю я.
– Да, они обряд сделать не успели и попали во власть Ката и Каты, детям Сепа, бога подземного царства. А у тех свои заклинания. Им души подавай людские, – зловеще заканчивает свой рассказ Ауд.