Узрев в нашем лице достойных врагов, волки Сепа меняют тактику, и теперь мне приходится сражаться против двоих, периодически отвлекаясь на третьего, не позволяя ему зайти со спины. Сейчас мне не помешал бы щит, или копье. Подпускать к себе ядовитых псов опасно. Но приходится довольствоваться тем оружием, которое имеем.
Увлекшись сражением с одним из нападающих, второго опрометчиво подпускаю слишком близко, и едва успеваю подставить вместо обнаженной руки, запястье с наручью. Гарм вгрызается зубами в металлическую защиту, но прокусить ее не может, а там уже и я добиваю тварь кинжалом, отшвырнув первого, раненого мечом, сильным ударом ноги. Он жалобно скулит, грудная клетка пару раз поднявшись, опадает и больше не двигается. И этот сдох.
Мы сражаемся плечом к плечу, как привыкли во многих битвах, – по бокам я и Сван, а в центре Бригер. Псы все наступают и наступают, кажется, что им не будет конца и края. Земля теперь напоминает кровавое месиво из грязи и остатков тел.
Но, когда я думаю, что все уже закончилось, провожая взглядом последнюю тварь, которая, поджав хвост, увенчанный ядовитым жалом, трусливо сбегает, на меня накатывает острое ощущение опасности. Несмотря на адреналин в крови, сердце холодеет, сжимаясь в ледяной комок. Гвен! Что с ней?
Поворачиваюсь в поисках ведьмы и вижу ее на том же самом месте, где проходил ритуал, но уже бессильно опустившуюся на колени. Столп света пропал, будто его никогда и не было, и теперь колдунья ничем не отличается от обычного человека. Водопад темных волос струится мягкими волнами, закрывая ее лицо, а руки бессильно повисли плетями, она едва держится, чтобы не упасть на влажную истоптанную сотнями ступней землю. Унандэ тоже, слава богам, нигде не видно. У нее получилось! Получилось!
Я хочу уже кинуться к своей ведьме, но меня буквально на несколько шагов опережает Сван. Он мчится к девушке, воинственно занеся над головой окровавленный меч, и у меня внутри все переворачивается от ужаса. Я ясно понимаю – добежать до нее и защитить я не успеваю никак. Гвен испуганно вскидывает голову, в ее огромных глазах, которые в ночной темноте кажутся почти черными и глубокими, как лесной колодец, отражается страх, который выворачивает мою душу наизнанку.
Выдергиваю из ближайшей туши животного сакс и заношу руку, чтоб кинуть его в лучшего друга. Я не позволю навредить ей, просто не позволю. Внезапно мое предплечье перехватывает Бригер.
– Что ты делаешь? – яростно рычу, стряхивая руку старика, но теряя драгоценные минуты.
– Смотри, – не моргнув и глазом, отвечает старый вояка, кивая в их сторону.