День и ночь штаб контролировал оборудование позиций. Как-то, проверяя передний край у деревни Томаровка на участке 67-й гвардейской дивизии, я подошел к одному противотанковому орудию. Поинтересовался у наводчика его сектором обстрела, какие рубежи пристреляны, где минные поля и откуда наиболее вероятно появление вражеских танков на его направлении.
Командир орудия, молодой сержант, расторопный и, очевидно, опытный, достал карточку, на которой действительно все это было очень хорошо указано. Я подумал: «Дай-ка посмотрю, куда все-таки они навели пушку?» Вижу, на одну хату. Я спросил сержанта:
— Почему вы на хату навели пушку?
Он ответил:
— Товарищ генерал, это хата моя. У меня там мать, жена, и двое детей, но я знаю, что немец их выгнал оттуда и теперь живут там фашисты. Хочу их первым выстрелом перебить.
Я сказал ему:
— А вдруг они ушли из хаты и там снова живут твои? А кроме того, война кончится, кто тебе хату будет сразу строить? Намучаешься!
Приказал: ни в коем случае по хате не бить. Когда мы заняли уже эту Томаровку, я поинтересовался, разбили все-таки эту хату или нет. Подхожу, хата стоит исправная, только сильно поцарапана. В хате женщины, пожилая и молодая, двое маленьких детей. Сижу с ними, разговариваю, спрашиваю у пожилой: где сын?
— А кто его знает, война…
— Вы бы хотели увидеть его? Это можно устроить, если вы пообещаете мне не бранить его, поскольку он хотел расстрелять свою хату.
Женщины встрепенулись, старшая ответила мне:
— Пусть бы расстрелял, там фашисты сидели. Была бы Советская власть, а хату при ней мы построим.
Я нашел сержанта, дал ему десять суток отпуска. Когда в 1968 году заезжал в Томаровку, хата эта еще была цела; но хозяин, который вернулся с войны цел-невредим, переехал с семьей в Обоянь.
Все это время в армии велась большая разведывательная работа как средствами авиации, так и наземными войсками. Кажется, мы знали о противнике все. Понятно, и он не дремал, всеми силами старался выяснить то, что творится на наших позициях.
Несколько раз начальник штаба армии генерал В. А. Пеньковский собирал слеты разведчиков, на которых они делились своим опытом. Я запомнил случай, о котором услышал на одном из слетов. Наша разведка прошла через передний край и, возвращаясь обратно, встретилась с разведкой противника, которая шла от нас. Дальше события разворачивались так: навстречу нашему разведчику-узбеку, маленькому, щупленькому на вид, двинулся верзила обер-лейтенант, повалил его, но наш боец не сдавался, только закричал товарищу:
— Федоров, Федоров, если ты мне не поможешь, я старшине доложу!