Так получилось на этот раз и у немцев. После неудавшегося тарана гитлеровское командование вместо запланированного прорыва нашей обороны с ходу и стремительного продвижения в глубину на Обоянь вынуждено было вести боевые действия сильными отрядами на отдельных направлениях при поддержке большого количества авиации, артиллерии и танков.
В течение всего 6 июля противник подтягивал и вводил все новые дивизии. Ему удалось в нескольких местах прорвать первую армейскую полосу обороны, и он подошел ко второй, занятой соединениями 1-й танковой армии генерала М. Е. Катукова и 2-го и 5-го гвардейских танковых корпусов. Войска 6-й гвардейской и 1-й танковой армий продолжали наносить врагу громадный урон, и, как он ни старался пробиться дальше, ничего у него не получалось. К исходу 6 июля противник почти не приблизился к Обояни, хотя был уверен, что захватит этот город в первые сутки наступления. За два дня боев противник продвинулся на 10–18 км, но ни в одном месте не добился свободы маневра в сторону флангов.
Однако можно ли было считать, что враг использовал все свои силы и возможности и теперь перейдет к временной обороне? Нет, такого вывода сделать было нельзя. Мы понимали, что у противника еще много свежих дивизий, особенно в глубоком тылу.
Наступила третья ночь, с 6 на 7 июля. Противник, перегруппировав свои силы, атакой на рассвете решил во что бы то ни стало прорвать нашу оборону на узком участке фронта у Обояни. Тут он сосредоточил три танковые и одну пехотную дивизии и после мощной авиационной и артиллерийской обработки наших позиций в три часа утра 7 июля ударил еще раз вдоль шоссе Белгород — Курск. Одновременно он ввел в бой до семисот танков и самоходных орудий.
Это был концентрированный бронированный кулак, направленный по наикратчайшему пути на Обоянь. Только на участке между Сырцево и Яковлево против 67-й и 52-й гвардейских стрелковых дивизий и частей 1-й танковой армии на фронте протяженностью пять-шесть километров противник развернул до четырехсот танков, поддержав их наступление массированным ударом авиации и артиллерии.
Находившийся рядом со мной на НП генерал армии Апанасенко сказал мне:
— Ну, командарм, если твои гвардейские войска против такой танковой лавины не дрогнут, операцию мы выиграем.
Я ответил:
— Гвардия гвардией, а как хорошо, что командующий фронтом своевременно поставил за нами танкистов Катукова. Без них пришлось бы нам плохо…
В это время генерала Апанасенко вызвал по ВЧ командующий фронтом. Апанасенко доложил ему обстановку, сказал, что несколько сотен танков ползут на нас. Ватутин попросил к телефону меня и обычным спокойным тоном спросил: