Он ответил:
— Все резервы исчерпаны. Есть одна противотанковая бригада, которую можно подтянуть, три истребительных противотанковых и четыре минометных гвардейских полка. Это последний противотанковый резерв, остальные все находятся в действии.
В эту тяжелую минуту начальник инженерных войск генерал Кулинич доложил:
— Я принял меры к минированию всех основных противотанковых направлений и введу свой противотанковый резерв.
Генерал Турбин посмотрел на меня, на Кулинича, усмехнулся:
— Уж не подвижные ли у тебя противотанковые резервы?
Генерал Кулинич улыбнулся другу и ответил:
— Да, товарищ генерал Турбин, у меня есть подвижный противотанковый резерв в составе семидесяти шести собак.
Вижу, генерал Турбин подносит указательный палец к козырьку и крутит им, мол, рехнулся Кулинич.
— Товарищ командующий, я считаю, нам надо Емельяна Ивановича Кулинича срочно отправить в госпиталь, он, кажется, того…
Я сказал:
— Генерал Кулинич прав. Действительно, у него есть подвижная рота обученных собак. Я их видел, они могут идти на танк.
— Почему же они не стоят у меня на учете как артиллеристы? Хотя до сих пор я думал, что собаки могут охотиться на птицу и на зверя, а не на танки…
Я приказал генералу Кулиничу отправить роту собак в распоряжение 52-й гвардейской стрелковой дивизии.
Генерал Турбин спросил у меня:
— Кто ею, этой ротой, в дивизии будет командовать? Уж не начальник ли артиллерии дивизии? Вряд ли из этой затеи что-либо выйдет, жаль только, собаки погибнут.
Через некоторое время слышу, звонит Турбину начальник артиллерии 52-й гвардейской стрелковой дивизии. Генерал Турбин спрашивает:
— Что? Как? Проверь. Доложи.
— Что там такое?
— Докладывает, собаки подбили одиннадцать танков. Пушки, наверное, а не собаки.
Генерал Кулинич обрадовался:
— Вот видишь, Дмитрий Иванович, какая у меня артиллерия — любую броню пробивает, а твоя пушка не каждую, да и то норовит не в лоб, а в бок дать…
Слышу, опять докладывают генералу Турбину:
— Все проверено. Собаки подбили одиннадцать танков.
Дмитрий Иванович подошел к генералу Кулиничу.
— Ну, поздравляю тебя. Теперь ты артиллерист. Собачий артиллерист. — Потом закурил, задумался и сказал: — Ну что ж, Емельян Иванович, желаю тебе, новому богу войны, чтобы твои бобики и тузики побольше уничтожили «тигров».
К исходу 8 июля штаб армии и командующий фронтом знали, что противник еще не полностью ввел в бой свои резервы, а у нас в армии они были на исходе. Снять части с менее опасного направления я не мог по той простой причине, что таких направлений у нас не было. Противник действовал с большой активностью на всем фронте армии. В этой тяжелой обстановке я позвонил по ВЧ Н. Ф. Ватутину, доложил обстановку. Николай Федорович внимательно меня выслушал и сказал: