— Не думали моряки воевать на земле, и не знаем, как это делается.
Начальником штаба бригады был майор Горбачев Зот Кузьмич, молодой командир с Урала. И хоть он имел общевойсковую подготовку, но на штабную работу только был назначен, поэтому опыта у него не было.
Я выслушал доклады командиров штаба с оценкой подготовки к обороне и понял: с такой обороной нельзя надеяться удержать противника, его танки. Не отработана была система взаимодействия подразделений внутри бригады, а также с соседями — 126-й дивизией 1-й ударной армии и 331-й дивизией 20-й армии. Плохо была организована система противотанкового огня, хотя возможности для этого были. Ведь бригада была усилена ротой танков в количестве пяти или шести штук, да сама имела два дивизиона артиллерии и две противотанковые батареи.
Конечно, высокое политико-моральное состояние воинов бригады при соблюдении требований полевого устава позволяло надеяться на успешную оборону при имеющихся огневых средствах. Но здесь требования эти не выполнялись.
Я сказал, что если сегодня-завтра разведка противника узнает о существующем положении, то дело обернется для нас плохо; немцы смогут перерезать шоссейную дорогу.
Тут попросил слова комиссар бригады — полковой комиссар Василий Иванович Тулинов. Был он из Ленинграда, моряк, кадровый политработник.
Видимо, его крепко задели мои слова о том, что дело может обернуться плохо. Комиссар бригады встал и довольно резко сказал:
— Не будет этого. Моряки костьми лягут, но не пропустят немцев к Москве!
Я ответил ему тогда, может, грубо, но так, как думал:
— А танки по этим костям и проедут. Надо обойтись минимальными жертвами.
Командир бригады заявил откровенно:
— Я вас понимаю, но за такое короткое время вряд ли смогу сделать то, что вы требуете. Я двадцать лет командовал кораблями в море. В любой отсек в любую секунду я мог отдать приказание, а здесь, на суше, разбежались все на пятнадцать километров. То телефонная линия рвется, то аппараты не работают, одним словом, вряд ли смогу…
К его словам я отнесся с полным сочувствием, а про себя отметил, что и штаб ему как следует не помогает…
Картина для доклада в штаб армии Л. М. Сандалову была ясна. Наверное, мое пребывание в бригаде на том бы и закончилось, но к концу нашего разговора дверь в избу, где мы сидели, открылась и вошли Н. А. Булганин — член Военного совета Западного фронта и Л. М. Сандалов — начальник штаба 20-й армии.
Они заслушали командира бригады, который доложил все как есть. Л. М. Сандалов задал несколько вопросов о взаимодействии и противотанковой обороне. Ответы командира бригады не удовлетворили Сандалова. Тогда Н. А. Булганин обратился ко мне и приказал доложить о том, как организована оборона бригады.