Так прошла ночь. Утром я поинтересовался, есть ли случаи обморожения. Мне доложили, что все в порядке. Снова попили чаю, позавтракали — и в путь.
Опять шли по лесу, началась пурга. В лесу терпимо, а как выходили на полянки, мороз с буревым ветром набрасывались на нас, как волки.
Однако и это вынесли, продолжая продвигаться вперед.
1 февраля к утру вышли в район сосредоточения в тылу врага. Быстро оборудовали на дереве НП. Залез я туда. Шоссе хорошо видно. Газуют немцы по нему на мотоциклах, на машинах. Ведут себя спокойно, не догадываются, что рядом собралась такая сила. Хотелось с ходу перерезать шоссе, но нельзя: необходимо подготовиться к бою. Люди устали, надо накормить их, дать отдохнуть.
Весь день мы отдыхали, провешивали фонариками на деревьях для каждой роты азимуты, готовили проводников, разведка уточняла огневые точки противника. В темноте даже в знакомом лесу заблудишься, а тут и подавно.
В ночь на 3 февраля, к нашему счастью, разыгралась пурга, и, как было назначено, передовые батальоны двух полков 1075-го и 1073-го, в белых маскхалатах, крадучись, подобрались к переднему краю противника у шоссе. В быстрой рукопашной схватке уничтожили передовые части и, пользуясь паникой, энергично продвигались вперед. Затем, сметая остатки противника, перерезали железную дорогу Бологое — Старая Русса, что проходит в семи — десяти километрах восточнее Старой Руссы. В это же время главные силы наших полков развертывали свои фланги, уничтожали опорные пункты противника, тем самым расширяя фронт действия.
Не скоро разгадал противник, где мы наносим главный удар, и поэтому никак не мог оказать достаточного сопротивления. Полки быстро продолжали продвигаться в район Красиково, куда я приехал вслед за ними. Боевому охранению я приказал на лыжах пересечь шоссе, посмотреть, есть ли в соседних деревнях немцы, много ли их. Сам подошел поближе к дороге. Саперы сделали мне на дереве НП. Залез туда, смотрю: у одной из хат столпились наши бойцы, бегают вокруг, но стрельбы не слышно. Вижу, выскакивает из-за дома автомашина, а наши опять не стреляют. Спросил их, когда вернулись:
— Что же вы делали?
— Генерала немецкого ловили, живьем хотели взять… А он так и удрал в нижнем белье.
Потом под Холмом мы все-таки этого генерала поймали.
Я его спросил:
— Как же вы, господин генерал, не побоялись в одном белье выскочить в почти сорокаградусный мороз? Могли б замерзнуть.
Он ответил:
— А в Сибири у вас морозы еще сильнее. Тут дольше проживешь…
В течение ночи мы выбили гитлеровцев из Брагина, Козырева, и только с рассветом кое-где они стали контратаковать. К вечеру 3 февраля в районе Филошева оборона противника была прорвана и дивизия вышла в его тыл, успешно выполнив задачу.