Видимо, желая сгладить столь «красноречивое» настроение дочери, родители встретили Богдана как долгожданного, дорогого гостя. На этот раз и в комнаты пригласили и цветы приняли сразу, вернее мать приняла, понимая, что дочь букет забирать не будет. Ко всему его уже ждал заранее накрытый стол. За столом Татьяна продолжала сидеть с надменным видом, молча исподлобья рассматривая Богдана все тем же презрительным взглядом. Так что беседовать ему вновь пришлось в основном с отцом. Богдан сделал дежурный комплимент хозяйке за качество приготовления блюд. Мать прогнозируемо ответила, что стол она готовила вместе с дочерью. Татьяна же, за все время не проронила ни слова, даже когда их представляли друг другу, ограничилась равнодушным кивком…
Когда «молодые» остались в гостиной одни, минуты две там стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь слабыми звуками моющейся посуды из кухни. Богдан хоть и выпил две рюмки предложенного ему «Хеннеси», от неловкости, вызванной поведением потенциальной «невесты», избавиться не смог, и не знал с чего начинать разговор. Наконец, затянувшуюся паузу нарушила Татьяна:
– Вы, наверное, думаете, что я страшно мучаюсь от одиночества и нахожусь в положении, когда женщина думает о мужчине не категориями каков он, или кто он, а только – где он?
Богдан от такой «прелюдии» совсем растерялся и не знал, как реагировать. Видя это, Татьяна продолжила уничижительный прессинг:
– Поверьте, если вы здесь на что-то надеетесь, то глубоко ошибаетесь. Думаете, я не понимаю, что вас сюда привело? То же самое, что и тех, кто с подобными целями приходил сюда до вас. Их было немало, и многие превосходили вас внешностью, были гораздо моложе и, что-то мне подсказывает, несравнимо богаче. Так, что вы в этой череде не можете котироваться в качестве, ни каков он, ни кто он. Ну, а я же пока не опустилась до уровня – где он. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?
И опять, на это достаточно прозрачное предложение «выйти вон», Богдан отреагировал растерянным молчанием. Но, тут же сообразил, что дальше молчать никак нельзя и попытался что-то из себя «выдавить»:
– Признаться эээ… мне кажется вы ошибаетесь на мой счет.
– Да что вы говорите? Я ошибаюсь, что считаю вас очередным соискателем руки некрасивой, немолодой москвички, но имеющей небедных родителей? Не смешите меня,– Татьяна снисходительно улыбнулась, именно улыбнулась, а не усмехнулась, что имело место до того, и та улыбка приподняла уголки накрашенных губ, обнажив ровный ряд отличных, ухоженных зубов.
– Вы конечно вольны мне не верить, но я ценю в человеке, прежде всего не внешность, и сюда я пришел просто потому, что в Москве недавно, мало кого знаю и хочу пообщаться с интересными людьми примерно моего возраста. Наиболее вероятно, что именно с ними у меня найдутся точки соприкосновения, сходство мировоззрений и так далее. Возможно, и у нас найдутся общие интересы, а может и нет. Вот и все. Я совсем не собираюсь, например, делать предложение девушке, с которой почти не знаком и ничего о ней не знаю. Что же касается внешности… вы верно заметили, я далеко не красавец и здесь мы с вами, если можно так выразиться, на равной ноге,– последние слова имели цель понизить внешнюю привлекательность Богдана до уровня Татьяны, что было далеко от истины.