— Только не с Мудрой, — вспомнилась мымра.
— Ну-у… Полина неплохая, она к тебе не привыкла пока.
— Лишь бы от тебя скорей отвыкла. Ко мне пусть не торопится, обойдусь и без нее.
Вроде я не видела, какими она глазищами моего парня поедала.
— Причина не только во мне, — Ваня прервал мою расправу в мыслях над ботаншей. — Из всех парней я больше всех с ней говорил. Ну и считался иногда как с девушкой. Старался в случае риска, отодвигать подальше. Вот она и приняла это на свой лад…
— Так. Стоп. Хочешь сказать, что на нее никто внимание не обращает?
Посмотрела на ботаншу с другой стороны.
— Да, так и есть. Полина внешне нормальная, но старается корчить всезнайку. Защищается так от насмешек, — оправдывал он подругу по клубу.
— С этим понятно, у нее полно тараканов в голове. Но почему она не замечает, как на нее поглядывает Физикот?
— Как?
Еще один!
— Вот почти, как ты сейчас на меня, — а я не преуменьшала, мой любимый ботан глаз с меня не сводил, будто всматривался в самую душу.
— Надо же… — смутился он, но взгляд не отвел.
— Хочу к тебе на руки, — попросилась я нагло.
Ваня привык к таким моим просьбам с первого дня, и пикнуть не успела, как оказалась на его коленях. Лицом к лицу… Да, мне хотелось этого.
— Софи-ия, — на выдохе свое имя услышала, а вслед затем полетели на пол все шпильки, державшие гульку.
Я чувствовала, как распаляюсь вся изнутри. Любые опыты отдыхают, что делалось во мне от легких прикосновений любимого парня. Он трогал мои волосы, перебирая прядки. Нежные прикосновения его губ, словно очерчивали на моем лице парящие иголочки. И когда ворвался с поцелуем, я не смогла сдержать свой стон, чувствуя, что я не одна накалилась.
Легкая нежность сменилась бурным течением. Я не хотела останавливаться, только не с ним. Ведь я его. Хочу, чтоб так всегда и было.
— Мне труднее сдерживаться, чем я мог даже представить, — он хрипло произнес, голосом мученика вечно голодного.
— Мне тоже трудно, любимый, — не расцепляя рук, я приняла для себя решение, в котором не могло быть возврата.
Но Ваня не спешил мой ответ принимать.
— София… ты же знаешь, я не из-за ордена…
Тьфу ты, вспомнилось ему!
— Мне что теперь ждать, когда срок истечет?
Я ж, то оберегала орден от самцов, теперь сама вручить готова.
Чувствую, еще уговаривать буду, чтоб взяли.
— Ты же знаешь, как я тебя люблю. Мне нужна только ты…
— Вань, если ты меня не отнесешь сейчас в спальню, я тебя сама туда отправлю на буксире.
Буксир не понадобился!
За долю минуты добрались.
Ваню накрыло хищностью с порога. Не прекращая меня целовать, поставил на ноги, и потянулся к кофте. Я уже не могла разобрать, где граница той нежности, с которой он касался моей кожи, а я утопала в синеве его глаз, глубоких и жадных ко мне. И где срывались одежды, даже с треском, и резко, подводя нас на что-то близкое, новое, и очень желанное.