Мы ехали в экипаже с очередной прогулки и сидели напротив друг друга. Кристоф осторожно взял меня за руку, которую я не стала отбирать — я полностью ему доверяла, зная, что он никогда не перейдет границы дозволенного без согласия. Однако, все же, с ожиданием чего-то необычного, ждала его дальнейших действий.
Он наклонился и поднес руку к губам, нежно и осторожно поцеловал ее.
— Такая тонкая, изящная, маленькая ручка, — нежно прошептал Кристоф, перевернул руку ладошкой вверх и поцеловал ладошку.
Дрожь пробежала по всему телу, меня охватило волнение а он прижал мою ладонь к своей щеке и поднял затуманенный нежный взгляд.
– Мне с тобой очень хорошо. А тебе со мной хорошо?
Я не отняла ладонь, но ничего не произнесла в ответ. Замерла, растерянная, снова отвернувшись к окну.
— Я не тороплю тебя, девочка моя, — тихо пробормотал Кристоф. — Но хочу, чтобы ты знала, я сделаю все, чтобы я тоже понравился тебе. Только дай мне время и не отталкивай.
Мне хорошо с ним, интересно, но он как друг, как старший брат.
Кристоф пристально смотрел, я физически ощущала это, и, набравшись смелости, решила посмотреть в его глаза.
— Ты не веришь в нас, — вздохнул он, — я понимаю «почему», но дай нам шанс.
— Кристоф, — тихо прошептала я, — ты дорог мне, иначе и не может быть, но я люблю другого человека. Зачем начинать то, что изначально обречено на неудачу?
Кристоф упрямо сжал губы, темные глаза потемнели еще больше. Он осторожно откинулся назад, не отводя пристального взгляда.
— Я уверен в обратном, — твердо заявил упрямец. — Из нас получится прекрасная пара.
Я в невольном изумлении уставилась на мужчину.
— Ты очень самоуверен.
— Я привык добиваться того, что действительно хочу. А я очень хочу, чтобы ты стала моей. Впервые в жизни понял, что хочу определенную женщину. И эта женщина ты, Лорианна, — я буду бороться за тебя.
Я вспыхнула от его откровенности. Я только что принимала его за благородного нежного лера, а тут такое откровенное признание.
— С кем бороться, Кристоф? – невольно спросила горько. — Я не нужна Джейсону. Тебе не с кем бороться.
— С тобой, с твоей уверенностью, что у нас ничего не получится, — спокойно ответил он, и неожиданно спросил:
— Можно я тебя поцелую?
Меня охватило дикое смятение. Я ошеломленно смотрела, как он ловко пересел рядом со мной, как осторожно подносит ладони к моему лицу, как аккуратно и нежно берет его в руки и наклоняется. Он пытался сдержаться, но я видела, как он взволнован, как темнеют глаза, становясь почти черными. Он наклонился и снова выдохнул тихо в самые губы: