– Э-э-э… – ошеломленно протянул я. Такая интерпретация событий до сих пор не приходила мне в голову.
– Отвечайте! – потребовал Эльдар.
– Нет, – пролепетал я. – Нет! Все не так!..
– Да что вы? На теле множественные кровоподтеки, царапины, следы борьбы. Это раз. Всюду ваши отпечатки пальцев, кровь, судя по всему, ваша, сперма… – тут он сорвано пискнул, но прокашлялся и продолжил металлическим тоном, – сперма в прямой кишке – тоже ваша. Это два. Все зафиксировано экспертами при осмотре места преступления. Далее, показания соседей, которые весь вечер слышали скандал с битьем стекол и крики…
– Да я и сам все слышал! – сорвался он на рев. – Вы так ее мучали, что никакие наушники не спасут!!!
Я пытался что-то возразить, но только беззвучно открывал рот. Слова застряли в горле.
– Это три, – тихо сказал Эльдар. – Молчите?..
Я, как в эпилептическом кошмаре, не мог вдохнуть.
– Тогда знайте, Максим Викторович, что оперативники прекрасно осведомлены, что все оставленные следы принадлежат убийце. Они пока не знают, кто именно был с Исмаиловой перед смертью, но узнают об этом сразу же, как я дам показания. Исключительно по старой дружбе я готов предоставить вам час… ровно час, не больше, слышите? – чтобы вы сами явились с повинной и облегчили свою участь.
– Да нет же! – завопил я, совладав, наконец, с голосом. – Это не я!
– Не вы оставили следы? Не вы били ее, кричали на нее, изнасиловали изуверским способом?
– Да это всё не о том! Ну, следы, синяки, прямая кишка… это так. Мы повздорили. Но потом я ушел!
– Убили, расчетливо подвесили и ушли, – бесстрастно заключил Эльдар. – Идите, сдавайтесь. Отделение полиции в двухсот шагах на юг.
– Откуда ты знаешь? – похолодел я.
– Я знаю про вас всё. Так что не вздумайте удирать…
Телефон! Он видел мой телефон! Я в ужасе выпустил трубку из пальцев, и она, жалобно звякнув, исчезла в сточной решетке под ногами. Схватившись за голову, я запоздало сообразил, что, выкинув телефон, уже попытался скрыться – и тем самым признал вину. И сукин сын Эльдар, конечно же, рассчитывал на то, что я поступлю именно таким образом. Раз так, надо убираться отсюда поскорей. Не знаю, почему я так решил: преследуемый бежит, и мой порыв был совершенно инстинктивным. Хотя возможно, мне просто стало невмоготу сидеть на мерзлой скамейке…
Одно я знал совершенно точно: я не убивал Эльзу. Не убивал ее. Не убивал. А кто только что вопил, что он убийца и бился головой о куст? – спросил я себя. Тут я вспомнил, что, ко всему прочему, меня с нетерпением ждут на беседу о собственноручно расстрелянной машине, и чуть не застонал в голос от безнадеги.