Вера не отвечала, полностью окунувшись в переживания. Она не могла контролировать свое воображение и эмоции, но могла, по крайней мере, попытаться не отражать их на лице, которого он, к счастью, сейчас не видел.
Разумом Матвей понимал, что делать ему здесь больше нечего и пора возвращаться в купе. Но неведомая ему самому сила удерживала его на месте, и он лихорадочно придумывал наималейший, наиглупейший повод продолжить беседу.
– Сколько тебе лет?
Вера обернулась через плечо.
– Что?
– Сколько тебе лет?
– Зачем тебе это знать?
Матвей промолчал, однако взгляд его был настойчивее всяких слов.
– Мне семнадцать, – буркнула она и снова повернулась к нему спиной.
– А разве в мае школьники не учатся?
Вере не понравился его тон, и вообще она уже не могла терпеть его присутствие. Сон ее спугнуло то навязчивое видение, оказавшееся очередной галлюцинацией, а возвращаться в купе ей не хотелось (ведь там уже могут быть пьяные Никита и Сергей!). Лучше она проведет всю ночь в тамбуре одна, чем в холодном поту среди этих мужчин.
– Иди спать, Матвей, – сказала она строгим тоном.
– Приказываешь? – Улыбнулся он.
Она посмотрела на него через плечо.
– Оставь меня и иди спать.
Матвей не стал возражать и придумывать новые ухищрения – он, по правде сказать, утомился за день, а эта странная девчонка не стоит того, чтобы тратить на нее последние силы. К тому же, не так уж она и хороша!
Он хмыкнул, ничего не сказав, и ушел.
Поезд тронулся.
Вера судорожно вздохнула, вглядываясь в свое отражение на окне. Сгустились сумерки и теперь уже невозможно было отличить землю от неба. Толща темноты, беспросветный мрак.
Вера хотела побыть одной, но так ли она ждала это уединение? Как только Матвей ушел, холод прошелся по ее спине, как будто невидимый дух коснулся ее кожи, заявляя о своем присутствии. Вере стало не по себе, не успела она и подумать обо всем случившемся. Она выбежала из тамбура.
Навстречу ей шла проводница. Увидев Веру, она остановилась и спросила:
– Все в порядке?
Вера кивнула, не останавливаясь. Кажется, вид у нее был действительный встревоженный, раз на нее обратили внимание.
Осторожно и тихо она зашла в купе: Матвей лежал на верхней койке. Она легла на свое место, перевернулась на бок и прижалась к стене, укутавшись плотным одеялом. Оно пахло травами, из-за чего у Веры свербело в носу. Закрыв глаза, она попыталась успокоиться, и вскоре ее дыхание стало мерным, как у спящего человека. Понемногу она стала проваливаться в дремоту (сон никак не приходил), когда сквозь забытье она услышала, как открылась дверь.