– С покойной матерью? – Иронично переспросила Катя.
– Даже с ней я лажу больше, чем с дочерью, – ровно парировала Вера. – Мне некогда. Я единственная, кто может нас прокормить. Мужа нет. Муж ушел.
– Да прям. Ушел, ага, как же, – фыркнула Катя, продолжая что-то царапать в блокноте.
– Но… это правда! Он ушел от нас!
– Да это ты его выгнала!
Вера приподнялась на локтях и ошеломленно уставилась на Катю, беззаботно болтающей ногой и увлеченной своим занятием.
– Что?..
– Совсем у тебя крыша поехала, придумала там себе что-то и выгнала его. Как обычно.
– Что?! – Вера спустила ноги на пол. Нервы ее содрогались, пальцы так и норовили вцепиться… во что-то.
– Чокнутая совсем, – усмехнулась вполголоса Катя, не обращая на Веру внимания. – И наивная. Думаешь, он к тебе вернется? Вернется к умалишенной?
Кровь хлынула к щекам Веры. Ощущения у нее были такими, словно ее раздели догола прямо на площади в воскресенье.
– Любой бы сбежал от тебя. Даже я сбежала.
Потеряв рассудок и отдавшись свирепой ярости, Вера повалила одним рывком Катю на пол. Мельком она взглянула на блокнот, в котором Катя, как оказалось, рисовала какие-то абстрактные фигуры, никак не касающиеся их разговора.
Катя продолжала выкрикивать вещи, больно терзающие сердце Веры, из-за чего та совсем обезумела. Она схватила Катю за тонкое горло и принялась душить, сотрясая ее голову об пол. Катя пыталась стащить ее руками, царапала ее лицо, брыкалась, но тщетно. Неизвестно откуда у Веры возникла мощная геркулесовская сила.
Она душила Катю до тех пор, пока не услышала ее сиплый голос:
– Жди меня в театре, мама.
А затем Вера задушила ее.
Проснулась Вера, услышав стук в дверь и голос за ней: «Доброе утро уже!». Открыв глаза, она с ужасом обнаружила, что лежит на полу с одеялом, которое она утащила за собой. Быстро встав на ноги, она заправила постель, а затем принялась приводить и себя в порядок. Расчесывая спутанные волосы перед зеркалом, она понемногу стала вспоминать минувший ночной кошмар.
Общую картину из мельчайших образов ей составить не получилось, но зато она отчетливо слышала до сих пор, словно наяву, голос Кати: «Если ты вернешь его, вернусь и я».
От этих слов Вера невольно содрогалась. Что дочь имела в виду, она понимала прекрасно, только боялась себе в этом признаться.
Выйдя из комнаты, Вера столкнулась с Никитой.
– Да уж, Катя, – протяжно заговорила он, критически качая головой, – ты, видно, устала за весь учебный год.
– А что такое?
– Время ведь полдень уже. Хотя и я люблю поспать. Только вот редко себе позволяю эту роскошь, – он посмеялся. – Беги в ванную. У меня для тебя отличная новость.