И кем он был? Миллиардером? Бизнесменом? Депутатом? Вором?
Да никем он не был, никаких важных должностей никогда не носил, на высочайшие пьедесталы не вставал, долларовые ванны каждый вечер не принимал. И не претендовал на это. Его заработок, постоянно варьирующийся в зависимости от его усидчивости и трудоспособности, устраивал его вполне. Конечно, этого не было «как раз достаточно». Ни для кого не существует пределов. Но и с такими средствами Никита чувствовал себя если не Королем жизни, то Принцем точно.
– И был таким всегда, – выдохнула Вера, перекидывая косу через плечо, – даже когда голодать приходилось, он все равно жил припеваючи. Кто же он такой?
В центр они отправились пешком, чтобы, заодно, прогуляться и все посмотреть. Погода стояла замечательная: безветренная, солнечная и теплая. Вера щурилась, поднимая глаза к небу, и прислоняла ладонь ко лбу. Все вокруг было таким ярким, казалось, каждая частичка города блестела в этот прекрасный летний день.
Вера украдкой поглядывала на рядом идущего Никиту, как обычно энергичного, улыбающегося беспричинно и безупречно одетого. Иногда Вера обижалась, что он разбирался в стиле и моде лучше, чем она, женщина. Свою способность он не утратил со временем.
То и дело он указывал ей на какое-нибудь здание и рассказывал о его особенностях. Когда они свернули на Невский проспект, он принялся без умолку говорить о его истории и прочих примечательных моментах. Не забыл он так же упомянуть, что это его самое любимое место в городе. Хотя и выделить какую-то определенную точку сложно – сам город был его любимым местом в целом.
И Вере эта любовь передалась мгновенно.
С каждой минутой, вдыхая этот воздух, в котором смешались ароматы туалетной воды проходящих мимо жителей, выхлопных газов дорогих машин и автобусов, манящий запах вкусной еды из ресторанов и кафе и даже плесневелая влажность и спертая пыль, тянущиеся из метро неподалеку, она влюблялась в этот город все сильнее и сильнее. И ни одна мысль, ни малейшая мысль об отъезде не приходила ей в голову. Кажется, впервые она чувствовала жизнь тотально, как она пульсировала где-то вне и излучала энергию счастья. Ту самую энергию, те самые импульсы, которые никогда не доходили до нее доселе из-за завесы, которую она выстроила сама. Сейчас ей казалось, что у нее даже легкие стали больше – чтобы глубже дышать, дышать и задыхаться одновременно. Счастьем. Пока это было возможно.
Никита отвел ее снова в какой-то торговый центр, где, будто зная все наизусть, как собственный дом, повел ее в бутик женской одежды. Там он снова предлагал ей те или иные платья, отказывался слушать ее пререкания, накладывал буквально ей на голову вешалки с вещами и толкал в примерочную.