«А я думал, расстрел», – рассмеялся мой Миша.
Я внутренне усмехнулась: «Хорошо шутишь. Дурак думками богатеет».
«Но ведь гадкие люди из зависти могут опорочить жену. Всплывет каскад «интересных» подробностей». На моей памяти такое не раз случалось с моими знакомыми», – сказала я подруге.
«Мой муж не дурак, чтобы наветам верить. Конечно, сначала расследовал бы».
– Предвижу реакцию Миши, – серьезно отреагировала я.
– Да, он рассмеялся и сказал, что верных супругов не бывает, мол, для мужчины верность, что для льва клетка. Мамашина школа, – усмехнулась Мария. – Получается, я жила по принципу: «Хочешь быть счастливой? Будь!.. В мечтах».
– Твоя свекровь, возводя напраслину и умышленно обвиняя тебя в мнимых изменах, играла на том, что мужчины видят в измене женщины, прежде всего, ущемление своей мужской чести. Оно для них позорнее самой оскорбительной, казалось бы, неспособности содержать семью, возможности бросить детей, хуже таких слабостей как пьянство и курение. В этом есть что-то примитивно-животное. Не правда ли? Именно поэтому некоторые из них не понимают, что красивый цветок не обязательно срывать, им лучше любоваться издали.
Одни не могут устоять перед женщиной, а другие, не желая сдерживать свои эмоции, убивают. Впрочем, я вовсе не исключаю и другие варианты и комбинации. Но ведь на то мы и люди, чтобы руководить своими чувствами и тормозить отрицательные эмоции. Устоять перед соблазном – достоинство, – сказала я.
– Когда Миша с явным облегчением уезжал в командировки, я радовалась, предполагая, что ему в этой семье также плохо, как и мне, и даже жалела, что иногда выставляла напоказ свою досаду и раздражение, вызванное поведением его родственников.
– Тебе стоило бы научиться видеть и ценить в жизни еще что-то кроме работы и семьи. Любому человеку нужна отдушина.
– Растворяться в муже, не значит терять себя. Вредно на чем-то или на ком-то зацикливаться. Это ведет к разрушению личности.
Хобби? Хорошо рассуждать о свободном времени при нормальном муже, которому и в голову не придет хоть намеком, хоть взглядом оскорбить, не помочь, не защитить. Семья для меня была всем, включая хобби. Помимо работы я шила, вязала. Ремонт квартиры был на мне. Сад, город. Не до театров и книг было. Но не думаю, что заботясь о семье, я разрушалась как личность. Скорее, Миша от безделья деградировал, – резко ответила Маша, готовая настаивать на этом до последнего.
– Ты права. А вот мы, женщины, даже постоянно занимающиеся только домашним хозяйством как-то умудряются сохранять форму, – погасила я, начавшееся было разгораться в ней пламя обиды.