Заваривать чай лучше в керамическом чайнике, он долго хранит тепло. Конечно, чугунный тоже хорош, хотя мне нравится меньше. Может, я слишком привередливый, но чудеса у меня в нем получаются хуже. Поршневой чайник нравится еще меньше, хоть и держит в тонусе: хочешь не хочешь, а зарядка по расписанию.
Но, по правде, я был бы счастлив оказаться в любом чайнике, слова бы поперек не сказал. Лишь бы снова заискрилась магия.
Еще каких-то пятнадцать лет назад я был полон сил и жизни, чудеса плелись сами собой. Вечерами, после ужина, отец семейства бережно промывал чайник холодной водой, потом горячей, и я замирал от предвкушения: какой сегодня будет рецепт?
На голову мне сыпались горсточки черного чая: он был особенно любим этой семьей. Затем листья и ягоды малины, а может – смородины. Иногда специально отваривались веточки вишни, и тогда цвет чая насыщался, густел. Временами добавляли мою любимую лимонную мяту. А если ничего из этого не было – в ход шли мед и варенье, дольки лимона или сушеные лепестки розы.
Позволив магии чуть-чуть настояться, разливали ее по чашкам. Все рассаживались полукругом, и начиналось чаепитие. Пар над чаем поднимался волшебный. Искорки чудес взвивались к потолку, кружились над головами. Люди, конечно, этого не замечали, но чувствовали атмосферу сказки. А потому принимались рассказывать истории.
Дети придумывали страшилки и жались друг к другу, потому что сами же и боялись. Родители тоже пугались, но понарошку. Отец рассказывал о других мирах и планетах, о таинственных открытиях ученых. Сыновья слушали, открыв рты, а жена тихонько посмеивалась. Когда наступала ее очередь, она рассказывала о пиратах и приключениях. А иногда – о мальчиках, которые плохо учились и стали дворниками. У таких историй не было благодарных слушателей. Даже мне они со временем наскучили. Но до самого конца чаепития волшебство ютилось в чашках.
А потом все закончилось. Никто больше не заваривал чай и не рассказывал истории. Они уехали, а меня оставили тут. Одного.
После них в квартире никто почему-то не задерживался: я даже подумал, что меня проклял забияка из турки, которого, мне на радость, отдали соседке.
Некоторые жильцы доставали чайник, не глядя пихали чайные пакетики. Один, другой, третий. Они не проводили церемоний и не рассказывали историй. Магию с ними заварить не получалось. А потом мой домик и вовсе разбили.
Очнулся в ржавом чайнике, пыльном, со свистком. И застрял там. Вряд ли кому-то пришло бы в голову заваривать в нем чай. Скорее уж, если бы и вспомнили, отправили бы на свалку. И я бы растворился в воздухе, средь помойной вони и крысиных хвостов.