Я – преподаватель, одна из лучших выпускниц кафедры истории искусств. На моих занятиях всегда тишина, по факультету ходят легенды о том, как я провожу экзамены. И легенды эти одна страшнее другой. Они даже не очень-то преувеличены: на пересдачу действительно отправляются многие.
Была такой, сколько себя помню. «Деловая», – качала головой мать, когда я еще в первом классе школы взялась строить толпу одноклассников на линейку.
Мой девиз – делать хорошо или не браться. Поэтому я умею оценивать свои силы и все делаю на совесть. Упорно работаю, слежу за собой.
– Сильная женщина, – шептались обо мне студенты раньше. И такие слова были мне по душе.
Все шло прекрасно, пока мне не стукнуло двадцать пять. Я попала в аварию (естественно, не по моей вине), а когда очнулась через несколько месяцев – в больничной палате туда-сюда носилась эта треклятая эму. Эму, которая отражает мою сущность…
И прежняя жизнь, мой образ и место в обществе были растоптаны кривыми трехпалыми лапами.
– Я думал, у нее будет львица или какая-нибудь пантера.
– Я делал ставку на змею. Но эму! Даже мой богомол теперь не выглядит смешно.
– Прости, но богомол – это все еще смешно.
Взрослые шепчутся по углам, но не дразнят открыто, как дети. Остается только радоваться, что отражение появляется в двадцать пять лет, а не в десять. Кем бы я стала, если бы всю юность за мной по пятам бегала бы эта безмозглая птица? Вряд ли бы добилась каких-то успехов. Постыдилась бы на что-то претендовать.
С эму мы похожи в одном: она тоже любит мою квартиру. Становится до противного задорной, когда вечером мы возвращаемся домой. Меня это нервирует. Как эта тупица может отражать мою сущность? Я совсем, совсем не такая!
Один ее вид оскорбляет меня. Часто думаю, как было бы здорово, если бы эму просто потерялась. Иногда даже представляю, как отвожу ее куда-нибудь, далеко-далеко, и бросаю там. В какой-нибудь глуши, в лесу или на болоте. Чтобы та больше никогда не возвращалась в мою жизнь. Чтобы не смела портить ее. Так нельзя, и даже думать об этом плохо. Но я ничего не могу с собой поделать.
– Ты убила ее? – спрашивает студент, хватая меня за руку. Я смотрю на него удивленно, даже укоризненно. У него опухшее, зареванное лицо. Припоминаю, что это брат той девушки, о которой все судачат, но до сих пор никто ничего не знает. Я не знаю тем более – она пропала, когда я лежала в больнице, без сознания.
– Простите? – хмурюсь.
Он отпускает мою руку. Подходит к эму, осторожно гладит ее по голове и прежде, чем я успеваю возмутиться, уходит. Странный парень. Вероятно, из-за сестры у него поехала крыша. Вздыхаю. Люди такие слабые создания.