Его самолёт сядет в полночь, потом ещё два часа на машине. «Я не буду спать, – думала она, – дождусь, когда он мне напишет, что уже дома».
У маяка ей позвонила Старая Ксения.
– Я задержусь, переночую у твоей мамы. Мне надо завтра с утра на приём к врачу. Сможешь ли ты зажечь маяк и не забоишься ли спать одна? – спросила она.
– Бабуля, не волнуйся! Всё будет хорошо! – успокоила её Стася.
– Тогда пиши мне СМС каждый час о том, как у тебя дела, – попросила бабушка.
– Хорошо, – пообещала внучка.
После разговора Стася свернула к маяку. Ключей у неё с собой не было, но она знала, где бабушка прятала запасные. Так и есть – за кустами обнаружился тайничок с ключиком.
Стася открыла тяжёлую дверь и зашла внутрь. За жаркий день воздух в помещении нагрелся и был спёртым. Девушка не спешила домой и, чтобы растянуть время, решила подняться наверх, к открытой площадке.
Уже через несколько минут запыхавшаяся Стася открыла последнюю дверь и вышла на металлический балкон. Её встретил ветер. Но не такой, как в прошлый раз. Сейчас он был тёплым и ласковым, с запахом сухой земли и полыни.
Горизонт разделил мир на две синевы, проросших друг в друга. Внизу – тёмный ультрамарин, вверху – сияющая лазурь. И всё это царственно освещало огромное заходящее солнце. Оно проложило по морю широкую переливающуюся дорожку, которая ослепила Стасю и заставила зажмуриться. Через некоторое время девушка широко открыла глаза и осмотрелась. Море опалесцировало, словно состояло из жидкой золотой патоки. Теперь Стася ясно поняла, почему бухту называли Медовой.
Слева за лесом виднелись домики посёлка, в котором жил Стас. Справа – утёс, перелески, а вдали – Чёрные скалы, обрывающиеся в море. Пустынное место, но от этого оно и нравилось Стасе. Она опять оглянулась на посёлок, тщетно пытаясь разглядеть дом Станислава. За время его отсутствия в ней накопилось столько страсти и нежности, что она почти физически ощущала боль в сердце от невысказанности.
Стася опять посмотрела на солнце, которое почти коснулось моря. «Божественное время – закат, – подумала девушка. – Он заставляет замереть. Напоминает о времени, о недодуманных мыслях, об отложенных планах…»
Именно сейчас больше всего на свете ей хотелось признаться Станиславу в любви. Они ещё не произносили друг другу этих важных слов. Нет-нет, Станислав говорил, как Стася ему нравится, что она чудесная и необычная… Но…
«Я скажу ему главное на закате, в оранжевых сумерках, – решила она, – когда любовь самая сладкая. И даже если он не поймёт меня, слова эти осветятся последними лучами солнца и упадут в его душу золотыми искрами заката. Может быть, когда-нибудь они прорастут. А у меня будет ночь. На раздумья…»