Тут телефон завибрировал – звонила мама. Должно быть она уже в курсе…
– Привет, мам. – спокойно ответил Рома.
– Скажи, у тебя вообще есть совесть? – в мамином голосе звучали металлические нотки.
– Не знаю, сам иногда задаюсь этим вопросом…
– Где ты? Что у тебя было с телефоном? Я всю ночь не спала, уже всякого себе надумала…
– Я в отеле. Телефон сел. Прости, я не хотел, чтоб ты переживала.
– Теперь об Оле. Не знаю, что творится в твоей голове, поэтому осуждать тебя не буду. Просто доведу до твоего сведения: твоя жена в больнице, у неё угроза выкидыша. Надеюсь, ты в курсе, что беременным категорически запрещено нервничать? А Оля не просто нервничает, у неё тяжелый стресс. Делай выводы и принимай решение сам. И если вчера пил – не садись, ради Бога, за свой мотоцикл… Пока.
Рома снял телефон с зарядки, накинул куртку, взял вещи и вышел из номера. В коридоре он наткнулся на Вику. В её руках был поднос с двумя кружками кофе и круассанами.
– Добро пожаловать в Париж! – шутливо сказали Вика. Но увидев в его руках вещи, резко перестала улыбаться. – Ты уезжаешь?
– Да, мне нужно ехать. Спасибо тебе за все… Глупо звучит, конечно…
– Да все в порядке. Ты честно обо всем предупредил. Ты сделал выбор?
– Да… Жена в больнице, я должен быть рядом…
– Ну тогда, пожалуй, обойдёмся без обмена номерами. – Вика старалась держаться бодро, но то, что она расстроена было видно невооружённым глазом.
– Прости, пожалуйста…
– Нет, тебе не за что извиняться. В твоей жизни и без меня хватает чувства вины. А мне было хорошо. Будь счастлив, Рома. Ты отличный парень. Ладно, круассаны стынут…
– Пока, Вик. Всего хорошего…
Рома спустился к администратору, оплатил стоянку мотоцикла на сутки вперёд и быстрым шагом направился в сторону метро.
1
Оля стояла на кухне и протирала полки. Уборка по дому всегда её успокаивала. А успокаиваться ей было просто необходимо, ведь, когда она нервничала, её восьмимесячный живот становился твёрдым, как камень.
Оля снимала с полки банки с крупой, как вдруг одна из банок выскользнула из её рук и с грохотом разбилась о выложенный плиткой пол.
– Чёрт!!! Что за чёрт!!! – Оля села на пол и громко зарыдала.
С того дня, как Олю положили в больницу на сохранение, прошло почти полгода. Тогда, выслушав печальную историю своей соседки по палате, Оля вдруг неожиданно для себя обрела спокойствие: её любимый – ЖИВ, и это главное. Если он хочет уйти – она не станет его держать, она желает ему только счастья. А решит остаться – её любви наверняка должно хватить на них двоих… И когда Роман прямиком из мотеля примчался к ней в больницу, она существенно облегчила ему задачу, ни дав сказать ни слова. Она обняла его и, прослонившись губами к его уху, нежно прошептала: “Не объясняй ничего. Я просто очень тебя люблю. И буду рада начать сначала… Если, конечно, ты хочешь…”