И они начали. Рома – полный решимости стать хорошим мужем и отцом, а Оля – полная всеобъемлющей, почти библейской любви.
Но ее созидательного настроя хватило ненадолго, и уже через пару недель после выписки из больницы Оля снова почувствовала насколько это тяжело – знать, что тебя не любят. Она снова плакала, когда никто не видел, злилась то на мужа, то на себя… Теперь она чувствовала себя не просто пауком в углу, а огромной паучихой, опутавшей своей паутиной несчастного комара. Но как бы ей не было от этого противно, отпустить свою “жертву” и поступить так, как диктует любовь в своём наивысшем проявлении, у неё просто не было сил…
Оля мучила себя, но, видя, как старается её муж, оставляла это незамеченным.
А Рома, действительно, старался. Он часто гулял с женой в парке, баловал её подарками и с трепетом ходил на все плановые УЗИ. И несмотря на то, что его отношение к жене как к женщине осталось неизменным, он с большим нетерпением ждал появления на свет своего ребёнка. А узнав, что это будет девочка, был искренне счастлив.
В тот день, когда Олю и Соню выписали из роддома, он осторожно взял в руки маленький, тёплый розовый кулёчек и понял: вот она, его первая, истинная ЛЮБОВЬ.
2
Сонечка получилась точной копией своей мамы – со светлыми завитушками волос, большущими голубыми глаза и милым курносым носиком. Рома не чаял в дочери души. А Оля – та просто растворилась в своём ребёнке. Ведь не смотря на усталость и недосып она наконец-то нашла то, что искала всегда. Это хрупкое, плачущее по ночам создание нуждалось в ней как никто, заставляя Олю чувствовать себя не просто нужной, а незаменимой.
Но где-то ближе к году Соня начала предпочитать маме папу. Нет, безусловно, девочка любила и маму, но к ней она относилась как к данности, без особой нежности и трепета. К отцу же отношение было совсем другим. Днем, ожидая его с работы, Соня то подходила к входной двери, то требовала у мамы папину фотографию и гладила её своими маленькими, пухленькими пальчиками, умилительно говоря при этом: “Паааапа…” А стоило отцу переступить порог, она запрыгивала к нему на руки и больше не отлипала от него до самого сна. Впрочем, это было совсем не удивительно: Рома был не из тех отцов, чьё воспитание заключалось лишь в периодических поглаживаниях по головке и поцелуях на ночь. Он носился по дому в качестве “лошадки”, прятался по шкафам, лепил из пластилина “смешариков” и каждую ночь укладывал свою малышку спать, напевая неизменный “Wild of change”…
Конечно, Оля радовалась их любви. К тому же, Соня была вылитая мама, и получалось, что Рома любит ее маленькую копию – это наполняло её сердце особым, сладким чувством.