– … Peut-être, mais on ne hypocrites pas… Contrairement à tout le monde… [Зато мы не лицемерим, в отличие от всего остального мира]
И тут он увидел самого себя, выкарабкивающегося на карачках из переплетений на кровати. Весь торс его вымазан в чем-то липком, зрачки сужены, он тяжело дышит, его шатает из стороны в сторону. Придерживаясь рукой за стену, он пытается дойти до одной из дверей, но не успевает, и его выворачивает прямо на пол. Кто-то отвлекается и начинает громко смеяться, глядя на него, смех становится все громче и громче, громче и громче…
«Не хочу!» – говорит сам себе Виктор. – «Больше не хочу».
Порыв непонятно откуда взявшегося ветра опрокинул реальность и повлек его за собой куда-то в глубь, в хитросплетения его мозга.
В их первый вечер он привез Кристину на набережную. Было лето, дул теплый ветер и по реке проходила рябь, отчего огни, отражавшиеся в ней, дрожали. Река была словно опал, закованный в серебро. Над ней высоко вздымались мосты, сияя золотыми фонарями. На противоположной стороне чернел лес, вырастая ввысь темной громадой.
Они медленно шли вдоль набережной. Виктор бережно держал Кристину под руку, вдыхая нежный цветочный запах ее духов. Ветер играл с кистями ее палантина и тонкими прядками, выбившимися из прически. Было тихо, только редкие проезжавшие мимо машины на миг вторгались в ночной покой.
Их и самих заворожила атмосфера ночной набережной. Они словно были в своем отдельном мирке, в который никто не мог вторгнуться. Они были здесь и сейчас, а проблемы, сомнения – все это ушло куда-то далеко. Лишь двое, темная река в сиянии огней и теплый летний ветер.
Виктор вдыхал полной грудью – воздух здесь был какой-то не такой: нежный, чуть прохладный, словно родниковая вода.
Они молчали или говорили, и молчать было так же комфортно, как говорить. Кристина тоже чувствовала какую-то негу, расслабленность, она улыбалась как ребенок. Впрочем, она улыбалась всегда, но в этот раз была полна искренности. Виктор наклонялся к ней, завороженный ее улыбкой, слушал, и сам начинал улыбаться.
Они, казалось, могли бы бродить так вечно, затерянные вдвоем, очарованные странники, если бы не пришли к небольшой плавучей пристани.
– Смотри, – сказал Виктор, – Мы вовремя. – и стал спускаться к маленькому, сияющему огнями теплоходу.
Кристина сначала не поверила, потом открыла рот, у нее было совершенно обалдевшее от восторга лицо. Затем, увидев смеющийся взгляд Виктора, она приняла более приличествующий вид и чинно спустилась следом за ним.
Впрочем, выдержки ее хватило ненадолго. Виктор стоял в сторонке, чуть улыбаясь, а Кристина, точно маленькая собачонка, бегала из угла в угол, все осматривала – потолок, стены, мебель – все. Она засмеялась, показала ему на стулья. Он был здесь не раз, но только сейчас заметил, что на каждом стуле был свой рисунок, карикатурный, на морскую тематику. Она оббегала буквально всю палубу. Наконец, когда Кристина почти целиком свесилась за борт, чтобы посмотреть, как пенится вода, Виктор не выдержал и увлек ее за столик.