Мы все подняли головы к небу, и будто в первый раз действительно увидели закат. Солнце было красное.
– Поздновато, конечно, – Кристина развела руками. – Ладненько. Пусть первым залазит тот, кто будет грести.
– Кто же это? – спросил Димитрий, хлопая наивными глазами.
– Дим, ну ты же джентльмен, – сказала я.
– Это ты так считаешь, – он обреченно посмотрел на Виктора.
– Ты умеешь? – в ответ спросил Виктор. – Я – нет.
– Ясненько… – протянул Димитрий, вздохнул, и осторожно полез в лодку. Лодка покачнулась, но выстояла.
Следом впрыгнул Виктор. Лодка уже ощутимее взбрыкнула, но стараниями мужчин удержалась в горизонтальном положении.
– Живые? – ехидно поинтересовалась я.
– Полезайте, – сказал Димитрий, подтягивая лодку к мостику.
Кристина повернулась к лодке, они встретились глазами с Виктором. Он протянул ей руку, но на проигнорировала ее и отвернулась.
– Смотрите-ка! – сказала она. – Уже туман появился!
Мы обернулись. Туман вытек на поверхность реки, словно кто-то пролил сливки. Он не поднимался выше двадцати сантиметров над водой, плоский и тонкий, словно белая вуаль, наброшенная на реку. Его сносило течением вниз, и он еле заметной дымкой скользил по воде. То тут, то там собирался облачками, лентами колыхался в потоках ветра.
Наконец все залезли, и, Димитрий, отвязывая веревку, которой лодка была привязана к мостику, объявил:
– Отплываем!
– Поднять швартова! – воодушевленно поддержала его Кристина.
– Чего поднять? – засмеялся он.
Кристина надулась.
Димитрий начал грести, плечи его вздымались и опадали, лодка двигалась рывками. Мы сидели, вцепившись в борта, было слышно только плеск воды. Наконец мы выбрались на середину реки и Димитрий с облегчением вытащил весла, с которых сорвалась цепочка капель. Было слышно, как они капают в воду, потом воцарилась тишина.
Лодка медленно плыла по отражавшемуся в воде небу.
– А можно я на нос сяду?
Димитрий посмотрел на меня и ехидно спросил:
– А лодка не перевернется?
– Не перевернется, смотри, как их много на том конце, – я показала на Кристину и Виктора. Виктор романтически облокотился на край лодки, подперев рукой голову и глядя вдаль, рукава его рубашки были закатаны, только розы не хватало. Кристина пристроилась на скамейке и опустив руку, зачерпнула воды.
– Горько, – она скривилась.
Димитрий отложил весла и, обхватив меня за талию, осторожно пересадил на нос.
Я закинула туфли в лодку и опустила ноги в нагревшуюся за день воду. Она была, как говорят, «парное молоко». От воды было тепло, и холодно, когда ночной воздух касался мокрой кожи.
Все молчали – совсем не хотелось разговаривать, лодка скользила в полной тишине. Клубы тумана медленно кружились у самого берега, середина реки была чиста. Ветер стих, и в воде, как в идеальном зеркале, отражалось небо. Солнце умерло, упав за горизонт. Последние краски покинули небо, оно было черно и пусто. И река была черна и совершенно бездонна.