Я вытянула руки, белые ладони отражались в воде. Я взглянула вниз – и уже не смогла оторвать взгляд. Глубина пугала. Казалось, словно что-то смотрит на меня из-под толщи воды, и так правдоподобно казалось, что с каждой минутой мне становилось все страшнее, но я словно завороженная склонялась все ближе и ближе к воде, пока наконец не увидела бледное лицо, и большие черные глаза, глядящие прямо на меня, они звали вниз и я склонилась еще ниже…
– Аглая! – резкий окрик выдернул меня в реальность, я резко разогнулась. – Ты поплавать решила? – ладони Димитрия, схватившие за плечи, были почти горячими, разрушая потусторонний холод.
– Смотрите, – сказал Виктор, указывая на плавно выходящий из воды берег. – Спуск, и дерево растет, можно привязать лодку.
– Пойдет! – одобрила я. – Паркуемся.
– Причаливаем, дитя цивилизации, – поправила Кристина с лукавой усмешкой. И хитро посмотрела на Димитрия: – Верно, товарищ капитан?
– Так точно, – усмехнулся он в ответ.
Лодка толкнулась в землю и я спрыгнула прямо в воду. Ступни ушли в песок, качнулась волна, лизнула берег, оставляя мокрый след, подол намок и облепил ноги.
Димитрий воткнул весло в землю и протянул мне веревку:
– Привяжи-ка.
Привязав лодку, я залезла на песчаный пригорок и раздвинула кусты.
Зашуршали ветви и показался Виктор, а за ним и все остальные.
– Все так заросло…– сказала Кристина, оглядываясь по сторонам.
Мы стояли на опушке леса, позади нас кусты загораживали реку, впереди стеной стоял березовый подлесок. Сквозь него, вглубь, вела узенькая тропинка.
– Смотрите, тропинка, – сказала я.
– Откуда она здесь? – удивилась Кристина. – Как-то странно.
В самом деле, странно. Лес казался полным жизни, копошащейся в черной темноте – это пугало. Шорохи, шелест.
– Идем? – сказала я.
– Куда? Темно уже, – сказал Димитрий.
– Зачем нам вообще туда идти? – нервно сказала Кристина, кутаясь в платок. – Посмотрели уже…
Я не знала ответа на этот вопрос. У меня бывает такое, я называю это «синдромом Алисы». Когда я вижу таинственную тропинку, мне всегда ужасно хочется посмотреть куда она ведет. Впрочем, жизнь показала, что чаще всего в конце таинственных тропинок оказывается общественный туалет.
– Виктор? – сказала я.
– Что? Аглая, ты как ребенок. – Я сделала щенячьи глазки. Он усмехнулся, разглядывая мое лицо чуть сощуренными глазами. – Хах!.. – он вздохнул, – Идем.
Пришлось идти всем.
Мы прошли совсем немного, и тут я поняла, что то ли мои глаза стали меня обманывать, то ли в лесу ощутимо посветлело, и с каждым пройденным мною шагом становилось все светлее и светлее. Если вначале мне еще было страшно, и я жалась к Виктору, то сейчас, отбросив всякую осторожность, я шагала вперед по тропинке.