Он снова был мальчишкой, глупым, наивным мальчишкой, скорчившимся грязной кучей в углу. И снова, и снова, и снова!!!
– Гуманней было дать ему убить тебя тогда, не правда ли? – шепнул Палач на ухо Димитрию.
– Да…
Палач недолго вглядывался ему в лицо.
– Неправильный ответ, – и Палач вновь осклабился, щуря глаза, словно услышал что-то невероятно смешное.
Димитрий ошалело уставился в его лицо, а потом вдруг стал смеяться. Он хохотал, хохотал осатанело, так, что слезы выступали на глазах. Глаза его блестели, когда он снова взглянул на Палача.
– Поразвлечься решил? – ухмылка Димитрия была совершенно безумной, он скалил зубы как собака. – Вот это я понимаю, Игра! Восхитительно! Может еще и покажешь мне, что было тогда, в красках? Посмотрим кинцо, а?
Палач огляделся и на какое-то время застыл задумавшись. Потом цыкнул языком.
– Знаешь, – сказал он, – Все вот это я спер из твоей памяти.
Он обвел рукой темный захламленный гараж, с непонятными тенями по углам.
– А знаешь, как на самом деле выглядело это все?
Окружающий мир снова стал расплываться. И вот перед Димитрием тот самый гараж, только в несколько раз больше и чище, на потолке висит лампочка, освещая все неярким желтым светом. В углу инструменты, а человек, который стоит перед ним – куда ниже, толще и… Он жалок? Да, абсолютно жалок. Жалкий урод.
– Жалкий урод, – повторил Димитрий. – Что это значит вообще?
– Найди пять отличий, – Палач выпучил глаза.
– Что это за… хуйня?..
– Это то, что на самом деле помнит твой мозг. Без… украшательства, так сказать. Забавно, правда? Гляди-ка…
Палач, отошел на несколько шагов. Картинка замерцала, меняясь с темного гаража на светлый и обратно.
– Забавно, правда? Ну и затейник твой мозг, я тебе скажу…
Комната менялась и снова, и снова, и Димитрий перестал понимать, что происходит. Ему хотелось просто закрыть глаза и уши, спрятаться, чтобы никто его не нашел.
– Хватит!
– Да пожалуйста!..
Димитрий почувствовал, как цепи, сковывавшие его руки порвались, и он ничком рухнул на пол. Точнее не на пол… А в траву.
Тишина. Только поют птички и ветер шумит в листве.
Димитрий попытался пошевелиться и с удивлением почувствовал, что ничего не болит. Даже горло прошло в какой-то чудодейственный миг. Он пошевелился и сел.
– Твои мозги, как пластилин, им можно внушить что угодно, даже боль. Гипнотизеры этим занимаются. Но самый лучший гипнотизер для тебя – ты сам. Правда, смешно?
Димитрий сидел на ромашковом лугу. Вокруг летали белые бабочки, перепархивая с одной ромашки на другую, так, что их головки качались, сталкиваясь. Рядом с ним сидел рыжий священник, покачивая на пальцах круглый амулет.