Осенним утром петербуржцы были разбужены стуком града, размером с грецкий орех, по стёклам окон, крышам домов и раскатами грома, раздающимися где-то вдалеке, яркими вспышками утренней грозы. Бушующая стихия не хотела будто чтобы хоть кто-то спал во время её мятежа как будто сама погода подталкивала людей к чему-то решительному и жестокому в это холодное октябрьское утро.
Когда княжна Александра проснулась, она одна лежала, зарывшись в одеяло с головой, на кровати, а Владимир сидел здесь же, рядом за столом и писал что-то на пергаменте, часто макая ручку в чернила.
– А, доброе утро, – улыбнулся он, заметив боковым зрением, что Александра чуть приподнялась на кровати, но тут же легла вновь, – спишь ты невероятно красиво, но наблюдать за этим возможно лишь на расстоянии: пинаешься ты нещадно. Хочешь рассказать мне? – спросил он, ставя на листе точку, ловко запечатывая конверт. Александра лишь качнула головой, – Хорошо, тогда я, пожалуй, пойду.
– Погоди! – воскликнула вдруг взволновано Алекс, – Володя, как ты думаешь, возможно ли перевезти мою мать и Наталью с детьми в Чикаго?
В комнате воцарилась тишина, Владимир медленно повернулся и подошёл к Александре.
– Перевезти твоих родных в Чикаго? К Ольге? – переспросил он, – думаю, теоретически это выполнимо. Однако я не понимаю… ты же поедешь с ними? – Александра покачала головой, – но, Аля…
– Я точно не поеду, пока нет, – оборвала она.
– Ладно, а Ольга Николаевна знает, что ты не поедешь? – поинтересовался он, внимательно оглядывая бледное, от чего-то, лицо княжны.
– Она не знает даже, что поедет сама…
– Но…
– Папа так сказал, а он не ошибается.
Владимир не мог понять, каким образом Владимир Львович связался с дочерью и настоял на иммиграции, но Алекс была настроена решительно, князь видел это по лицу её.
– Тогда, ты, может быть, хочешь, чтобы я достал больше информации?
– Да, а ты можешь? – проговорила Александра, как бы, воодушевляясь. Владимир кивнул.
– Ирина написала мне вчера, что они уезжают с матерью назад во Францию. Я могу попросить их взять твоих с собой, а уж из Европы им легко будет выехать.
– Ты поедешь? – спросила, став абсолютно серьёзной, княжна.
– Куда?
– Во Францию.
– Что? Александра, иногда я начинаю сомневаться, что ты меня понимаешь. Конечно я не поеду. Да меня и не выпустят.
– Хорошо…точнее, нет, то есть… Но попрощаться с семьёй тебе обязательно надо. Приглашай их сюда, вы проведёте время вместе, я попробую вновь завоевать сердце твоей матери, но у меня вновь не получится, это точно, – Владимир, улыбаясь, покачал головой.